— Спасибо, наверное.

Я присмотрел самую длинную свечку и отломил её от воскового "постамента", которым она крепилась к древесине. Взяв её в обе руки и опустив на уровень груди, чтобы случайный порыв ветра её не затушил, я подошёл к стене стволов, обрамлявшей поляну полукругом. Тут же деревья расступились в стороны. Будто само пространство раздвинулось, обнажив доселе скрытую тропу.

Я сделал шаг на неё и живая стена за моей спиной вновь замкнулось, скрыв от меня поляну. Я пошёл вперёд, доверясь словам странного привратника. Он не был похож на того, кто мог бы меня обмануть. Кроме того, здесь мне больше некому было довериться.

Вскоре я вышел на крутой обрыв у края которого лес заканчивался. Приближаясь к нему, мне даже на секунду показалось, что я вижу долгожданный выход из леса. По крайней мере, таким я его всегда себе и представлял. Однако, стоило мне дойти до самого края, как моему взору предстала крайне умопомрачительная картина.

Там, внизу, куда спускалась стена отвесной скалы. Плескалась чёрная, как смоль, вода. Это было огромное лесное озеро, раскинувшееся под темнеющим небом, на котором светилось всего два небесных тела: луна и одинокая чёрная звезда. Лес, обступавший озеро по берегам, рушил любые надежды на то, что здесь может быть выход из чащи. Однако я уже не думал об этом, ибо в самом центре необъятного водоёма, будто бы на глади воды, стояла знакомая изба.

И я уже знал, что мне просто необходимо туда попасть.

Тёмные волны накатывали к моим стопам. Я стоял на пепельном холодном песке у самой кромки воды. Не то чтобы я не умел плавать, но ране я почти не наталкивался на подобные водоёмы. А когда и случалось мне набрести на какой-нибудь ручеёк или озерцо, я не стремился сразу же нырять в него.

В Тихом Лесу такие необдуманные поступки часто являются последними ошибками в жизни. Но сейчас просто не было другого выбора. Чтобы перебраться к хижине, мне просто необходимо было зайти в озеро и сразиться с его волнами. Дотронувшись до поверхности воды ногой, я без ошибки заключил, что она ледяная. Так что сражаться пришлось бы ещё и с холодом.

Я всё хотел придумать какой-нибудь альтернативный вариант, чтобы самолично не соваться в воду, но так и не смог придумать ничего дельного. Чисто в теории, конечно, я смог бы смастерить какой-нибудь худой плот или что-то подобное. Но даже в том ворохе воспоминаний, что у меня был, не находилось ни одного, в котором была бы информация о строительстве деревянных посудин. Среди бесконечных вариаций прошлого не было ни одной, где мне бы приходилось мастерить корабль.

А уж сделать это без инструментов и вовсе представлялось невозможным. Я хотел также попытаться воспользоваться своими силами, но все они, как и говорил Привратник, здесь не работали. И если куклу, мешок и зубы, как подарки богов, у меня отняли вполне закономерно. То иные мои способности были мне недоступны по не вполне ясным причинам.

Прежде всего мне хотелось заморозить воду, чтобы спокойно пройти по льду. Но сколько бы я не танцевал, погода отказывалась меняться. Видимо, эта часть леса была отрезана от другой настолько, что даже климат здесь был свой собственный. Впрочем, об этом стоило бы догадаться, не обнаружив лежащий повсюду снег.

Марионеток я также не мог призвать, ибо просто не чувствовал их присутствие под землёй. Вполне ожидаемо все они остались там, где происходило моё последнее сражение. Так что я не мог отправить их вперёд себя, чтобы проверить безопасность глубин. То же сталось и с клоном, отсутствие которого я трактовал, как последствие убийства оного ещё при первой встрече с Трикстером.

Проверять неуязвимость, перешедшею от Короля мне, понятное дело, совсем не хотелось.

Вещей, которые не были припрятаны в моём бесконечном мешке, было не так уж и много: спички, свеча, медальон в виде сердца, да и в общем-то всё. У меня даже оружия при себе не было, ибо глефа так и осталась торчать в земле у мегалитов. Была, конечно, винтовка за спиной, но та уже пришла в негодность, лишившись всех боеприпасов. Так что я был обессилен, беззащитен, так ещё и оказался в абсолютно неизвестной обстановке.

Стоять на месте было столь же бессмысленной затеей, как и рисковать шкурой. Но ведь нужно было хоть что-то делать и хоть куда-то двигаться?

Ёжась от холода я медленно зашёл в воду. Каждый шаг делать было всё труднее, ибо холод полз всё выше. Когда он дополз до бедра, терпеть его было просто невыносимо. Я плюнул на предосторожности и прыгнул вперёд, с головой погрузившись в чёрны воды. Вода была очень солён и плотной. Было тяжко грести сквозь накатывающие волны и держать темп. Больше всего я боялся, что быстро выдохнусь, зависнув на середине пути между домом и берегом.