Ольга самозабвенно общалась с подругой-землячкой, и это встревожило лавэ — подопечная очень легко относится к секретности. Его, Раима, недоработка. Теперь только и остается — проследить, и если Ольга сболтнет лишнего, подчистить кое-кому память по необходимости. Эх! Невидимость силы много жрет, хватит ли потом ресурса домой проколом вернуться?

— Семена — не главная проблема, Симушка. Мне человек нужен! На хуторе столько ремонта — латать не перелатать. И все по металлу. Да и у меня пяток задумок есть, чтобы людям труды облегчить, опять по металлу работа. Я хотела с Цуэтом переговорить, может, он мне толкового слесаря присоветует.

— Митя вернется, у него спросим. У Цуэта, конечно, опыт и связи. Зато у Митьки всегда свежая информация. И бесплатная.

— Ну, как скажешь. Тогда еще дельце…

Ни дослушать про таинственное дельце, ни настроится на мыслепоток Олиной подруги, Раим не успел — невидимость сыграла с ним злую шутку — его чуть не сбил с ног внезапно появившийся возбужденный Павел. Вот балбес! В штатском разгуливает! Хотя, может оно и правильно — эти люди знают его, как простого парня, а не наездника.

— Тёть Оль! — Пашка старался приглушить голос, чтобы не мешать Цуэту, но получалось не очень, — тёть Сим! Пошли скорее! Там такое!

 

Глава 4

Удивительное рядом, или нечаянная встреча

Базар кряхтел, ворчал, волновался, вспенивался внезапным яростным торгом. Идти сквозь толпу невидимкой — то еще удовольствие, но Раим терпел — уж очень интересные чувства испытывал его ученик. Азарт, надежда, предвкушение радости, тревога, злость на что-то. Парня аж потряхивало от яростных эмоций.

Шли недолго. Внезапно вся компания резко ускорилась — сквозь гул толпы пробивался скрежет металла и пение: я во-дя-ной… гыр-клац… я водя-я-ян-ной… гыр-гыр… погово… клац-гыр… ррил бы кто со мной… клац…

От хорового восторга трех землян у Раима случился изрядный шок. Не сказать, что неприятный — но очень уж… терпко! Как от кисло-сладкого острого соуса — сначала немыслимо вкусно, потом мир сужается до собственного нёба, объятого пламенем перца.

— Но все мои подружки, пиявки и лягушки…. — невольно продолжила Ольга, жадно наблюдая за действиями жилистого молодого мужичка в кожаном фартуке на голый торс. Тот явно занимался правкой гвоздей. За его спиной усердно гудел маленький горн. Гвоздарь (прим. автора: весьма высокая квалификация для кузнеца) то и дело прихватывал раскаленных уродцев клещами и стучал по ним изрядным молотком. В перерывах между ударами он напевал.

— Эх, жизнь моя жестянка! — радостно дал петуха Пашка, подражая неповторимому Анатолию Папанову, и занесенный молот замер.

Сима петь не стала, она просто раскрыла объятия и с возгласом:

— Земеля! Родненький! — ринулась к кузнецу, впечаталась, обняла за шею.

Так они с замерли вчетвером. И никого не смущали пот и копоть. Плевать им было на десятки взглядов. На то, чтобы осознать чудо этой встречи нужно было время.

— Девки, — шептал коваль сдавленно, — девки?! Вы, и впрямь, русские?

 

Больше он ничего и выговорить не мог — горло сжимало, лишь бормотал почти беззвучно, на вдохе: пять лет, пять лет! Только тихие слезинки выкатывались из зажмуренных глаз, таранили пыль на закопченной щеке и тонули в русых волосах Симы.

Ничто, казалось, не может нарушить их единение, но…

— Ах ты гролов выхлюздень! А ну, пшел работать! — прошелся по нервам визгливый крик. — Я тебе сколько раз говорил — не смей петь свои дикарские песни, иномирянин треклятый! Шаманить вздумал?! Проклятья ладить?!

Ольга не видела кричавшего — более рослые спутники застили, она слышала визг. А потом болезненный вскрик Симы, гневный вопль Мита, а саму ее неведомой силой оторвало от кузнеца и отшвырнуло в сторону. Упасть не дали сильные невидимые руки, но Оля этого не осознала — слишком больно ее дернули за волосы.

А неизвестный надрывался:

— Еще и шлюх иномирских приволок! Твой долг удвоен!

Только сейчас Ольга, чуть притерпевшись к боли, смогла взглянуть на напавшего — довольно высокий, грузный, обрюзгший. Его почему-то хотелось назвать евнухом. За ним топтались два дюжих молодца, с лицами, не изуродованными интеллектом, зато самоуверенные — охрана.

— Ах ты бурдюк с дерьмом, — взъярился новый знакомец и кинулся поднять молоток, который выронил, когда на него налетела Серафима. Ей и достался удар, предназначенный кузнецу. Тот нагнулся, а Симе прилетело. Благо — на излете и в плечо, а не по лицу. Серафима охнула и тут же оказалась за спиной у Павла.

Бить или не бить вопрос не стоял — ну не Гамлет он ни разу. Пашка работал на результат. Быстро, жестко, рационально. Время для него замедлилось, а тело, казалось, утратило вес…