Небо над Болотами заметно потемнело.

— Дождь будет, — сказал Дор, кинув мимолетный взгляд наверх. — Гроза сильная. Ну, как вы тут?

Раненый лесовик приподнял голову, мучительно улыбнулся.

— Иду на поправку, — сказал он, закашлялся, сморщился от резей в груди.

— Да, вижу, — улыбнулся Дор. — Все геройствуешь, Трут. Молодец. — Он посмотрел по сторонам, внимательно вгляделся в туманную даль Болота, сказал. — Надо вас отсюда убирать, промокнете. Помогите мне перенести бойцов в расщелину вон там, подальше есть широкий проем.

Лесовики подняли раненого и убитого, аккуратно занесли тела под своды Тридуба, уложили на небольшую возвышенность.

— Так гораздо лучше, — сказал Трут. — Но что с Дроком делать? Нельзя ушедшего тут оставлять.

Площадка была небольшая, чуть выше уровня земли, мы сели кругом. Место было удобное: внутрь вел единственный узкий лаз, наружу открывалось окно, все зрительно контролировалось. Соня засуетилась с ранеными, Ант с гордостью и удовольствием подставлял свое раненое плечо. Я постоянно сканировал Рентгеном и Чутьём обстановку вокруг, слегка касался мыслей Телепатом всех присутствующих. Дор тяжело опустился рядом с телом Дрока, взял его за руку.

— Дрока надо вернуть Природе, — сказал он. — Тяжело это сделать на Болоте, но нужно. Он погиб как герой. Дух его всегда останется с нами, он уже вернулся домой.

— Это скверно, Дор, — сказал Хорт, лесовик, который оставался с Соней. — Плохая земля, плохие твари.

Его поддержал Тыр.

— Не хотел бы я, чтобы меня мерзкие змеи сожрали или попловики растащили по кусочкам.

Дор мотнул головой, сказал, угрюмо глядя на Тыра.

— Дух Дрока дома. Ты же это понимаешь. То, что лежит перед нами — кожа, временная оболочка, в которой он жил все это время и которую оставил. Скоро Дрок возродится в другом теле, вернется к нам. А оболочку мы вернем в Природу, отдадим обратно. Ты же знаешь, что так надо.

— Но не на Болоте, Дор!

Дор поднялся.

— Не важно где, мы должны отдать уважение телу. Звери и земля везде одинаковы. Они заберут его, растворят в себе и вернут туда, откуда мы все пришли. У нас нет выбора. Здесь оболочку оставлять нельзя.

Дор кивнул на других лесовиков.

— Что скажут остальные братья? Друт, Бур, Трут?

Друт и Бур согласились молча, встали и склонили головы.

Раненый Трут приподнялся на лежанке, покашлял, сказал тихо с хрипотцой.

— Я видел, как дух Дрока улетел, братья! С ним все хорошо! А это надо убрать отсюда. Это уже не Дрок, неужели же вы не видите? Посмотрите, разве это похоже на нашего веселого, ловкого и сильного Дрока? Ну, посмотрите!

Тыр и Хорт нехотя поднялись, подошли к телу. Мы молча наблюдали за их разговором, не в праве вмешиваться в чужие традиции. Возможно, что-то было здесь дико для нас, цивилизованных людей. Но это была их цивилизация, древняя. И как они решат, так и будет, мы можем это только принять, как данность. Без осуждений.

Я скользнул по мыслям Сони и Анта. Они были разные. Ант считал Дора правым в военном отношении, не время для тонкостей обрядов погребения, когда враги могут в любой момент атаковать. И само погребение «по правилам» — рискованное мероприятие для всех остальных. Соня подходила к этому с медицинской точки зрения. Разлагающийся труп в любом случае — плохое соседство с живыми организмами и от тела нужно избавляться. А уж сама форма захоронения не имела большого значения. Для того в природе и существуют падальщики — бактерии, насекомые, животные — которые похоронят, растворят любое тело в вечности. Природа — она мудрая. Я понимаю Соню, все медики в этом отношении циники. Но истина она вне морали.

— Возьмите его за руку и посмотрите в глаза, — сказал Дор, — и вы почувствуете.

Тыр и Хорт поочередно склонились и сжали вялую мертвую холодную ладонь Дрока. Молодой Тыр одернул свою руку, если бы не шерсть на лице, мы бы увидели, как он побледнел. Подернутые белой пеленой пустые глаза Дрока смотрели в вечность.

— И вы еще скажете, что это наш брат Дрок? — спросил Дор.

Тыр замотал головой, Хорт молча отошел.

Вопрос был решен.

Друт и Бур подняли носилки с телом. Сомневающиеся лесовики помогли им. Провожать брата пошли все гиганты. Даже раненый Трут порывался встать, чтобы проводить друга в последний путь, но сил не хватило. Он бессильно упал обратно, не стараясь скрывать слезы, выступившие на глазах.

— Прощай, брат! — крикнул он вслед уходящим лесовикам. — Возвращайся поскорее! Мы будем скучать по тебе!

Пять гигантских согбенных фигур скрылись медленно в тумане. Мы не пошли с ними. Я только вышел из укрытия, чтобы проверить — не помешает ли им какой-нибудь выродок. Что-то ведь Соня слышала. Но все прошло спокойно.