— Начинаем, — кивнул я. — Других вариантов все равно нет. Ат-шара сам себя не начнет, верно?

— Верно, верно, — татуированные шади дружно засмеялись и даже сероволосый кисло улыбнулся.

Управление гигантской стихийной мощью далось мне не сразу. Я пережил несколько неприятных минут, угадывая и ошибаясь в сплетении нужной структуры потоков. Наконец, базовое управляющее плетение было готово, и сосредоточенным сознанием я потянулся вверх, в Кантр. А достигнув, как бы впустил его сюда в каналы родовой Печати Основы Хазгу. И хлынула энергия, многократно перекрыв собою все, что было в моей жизни до этого.

Донесся стон Наби, мальчишку трясло как в эпилептическом припадке, казалось, что вот-вот и он упадет. Остальные стояли бледные и пот струился по напряженным лицам. Майя что-то шептала, судя по движениям губ.

Поток чистой мадьи не ослабевал, а напротив, казалось, только прибывал. Монг перешел в боевую форму, пережигая льющиеся на него излишки. Кайел развел руки и по ним вниз на землю потекли потоки темно-серой хмари. Срываясь с его ладоней, энергия попадала на Печать, постепенно высветляя ее.

Наби упал на колени и уперся руками в каменную плиту. Его сознание было на грани помутнения. Остальные держались едва ли чуть лучше. А я сам едва успевал формировать новые защитные структуры, недавно узнанные от старой Гедеж.

— Останавливай, Итан, — выдохнул сероволосый. — Мы сгорим здесь. Первым будет малой, а потом и мы все.

— Не могу, — мотнул я головой. — Структура Печати включилась и засасывает мадью из Кантра как гигантский смерч.

— Так мне проще, — захрипела Майя, начав менять форму на волчью. — Еще продержусь…

Последние слова я едва расслышал, но хорошо понимал, что время наше ограничено.

И тут я встретился взглядом с Юмом. Одержимый чата-кан стоял там, где я ему приказал и внимательно смотрел на меня, чуть улыбаясь.

— Я могу помочь, — поймав мой взгляд громко произнес он. — Но я хочу свободу.

— Нет! — почти одновременно выкрикнули оба шади и Кайел.

— Пройдя Становление, я приму клятву твоего рода, Итан, — объявил Юм. — Но при этом стану свободным.

Невероятный гнет Кантра внезапно ослабел, дав небольшую передышку. Чата-кан помог?

— Я еще не согласился, Юм, — выдохнул я.

— Одержимый здесь ни при чем, — раздался знакомый голос.

Шаман Михел!

Юм нахмурился и отступил на шаг назад, скрестив руки на груди.

— Продолжай, Итан, — мерцающая фигура шамана из пустоты шагнула к Наби и рывком вздернул того на ноги. Подростка шатало, а из прокушенных губ текла кровь.

Я только кивнул. Сил говорить уже не было, все мое внимание снова распределилось на три фронта, где я едва успевал управлять событиями.

И снова напор мадьи стал возрастать, но в этот раз я действовал смелее и увереннее, что сразу дало свои результаты. Печать стала наполняться. Еще немного и все будет готово.

— Прошу, Раш-Ханн, прими мою клятву верности — громкий голос Юма едва не вырвал меня из транса. — Я признаю силы, стоящие за тобой и сам стану их частью. Дам вассальную клятву, но прошу свободу.

В этот раз все, кто был рядом со мной промолчали, и лишь жгли взглядами, ожидая решения. Даже Михел пытливо прищурился со странным выражением в темных глазах.

Как же некстати сейчас это решение, когда я едва соображаю от невыносимого напряжения сил. Но при этом понимаю, что настал поворотный момент и если мы все выживем, то многое изменится.

— Хорошо, же. Ты можешь вступить на Печать Основы, Юм. Если она примет тебя, то приму и я.

Отголоски этого решения и его правильность я понял по изменившимся потокам мадьи.

— Теперь нас восемь, — кивнул Михел. — Ровно столько же было здесь, когда первый из Хазгу, Борейл Камнеед, создавал три Печати рода Хазгу. Ман гара вильех…

Едва он произнес эти непонятные мне слова, как изменилась неуловимо структура текущей вокруг меня силы и видения затопили мой разум. Я стал многими существами одновременно. Память об упомянутом событии развернулась перед моим внутренним взором, а тело стало повторять те пассы и воссоздавать плетения, которые я наблюдал в исполнении Борейла. В этих образах Камнеед, могучий мужчина с нечесаной косматой бородой, но в богатом одеянии, создавал нечто грандиозное. Он оперирован Кантром и землей, мадьей и своей внутренней силой, образуя нечто новое, пока еще чуждое этому миру. Он творил то, что впоследствии стало настоящей силой древнего рода Хазгу.

Многое прошло перед моими глазами. Обряд Становления затянулся до самой полуночи, но я потерял счет времени гораздо раньше, и лишь вмешательство Михела напомнило об осторожности.