— Эй ты, шваль, — не слишком учтиво обратился ко мне хриплый голос, и вдобавок мне едва не наподдали ногой, но я уже проснулся и успел сунуть навстречу удару какую-то деревяшку. Она встретилась с голенью и мужик взвыл от боли и неожиданности. Продрав глаза, я смог рассмотреть грубияна. Это оказался щербатый нищий, заросший грязными, нечесаными волосами, в рваном тряпье и босой. Ноги его были по колено в дорожной грязи, а сам он опирался на какую-то трость. Настоящую, кстати, просто старую. За его спиной терлось еще трое оборванцев разной степени свежести. Один пьяный в хлам, другой с язвой в пол лица, замотанной грязными бинтами, а третий молодой, с виду здоровый, но какой-то весь скособоченный.

— Чего надо? — я подтянул свой костыль поближе, но вставать не стал. Этот сброд доверия не внушал, но и опасности я не видел. А еще я хорошо помнил слова старой Гедеж, о том, что к графу Мато стекается всякое отребье. Увиденные мною люди полностью подтверждали эту информацию. Даже замеченные мною женщины в этом месте несли на себе печать порочности. Ну, или отчаяния, это уж как повезет.

— Ты ночью приперся что ли? Почему я вчера тебя не видел? — прекратив тереть ногу спросил щербатый.

— Угу, — кивнул я. — Недавно здесь.

— Хорошо. Будешь мне каждый вечер семь монет отдавать. К ратуше лучше не суйся, там артель Фофана площадь и окрестности держит. Он с тебя все пятнадцать захочет. Понял?

— У ратуши Фофан, — понятливо согласился я. — А ты кто такой?

— А я Ухо. Здесь, у складов, бараков и южных ворот главный. Понял?

— Все ясно. Южные ворота это вон те, что ли? — махнул я рукой в сторону каменного сооружения, возвышающегося над другими постройками.

— Они, — кивнул Ухо и покосился на мой костыль. — Про монеты понял? А то смотри, отделаем тебя, будешь на обе ноги хромать.

— Далеко отсюда до леса?

— А тебе зачем? Бежишь из Империи что ли?

— Интересуюсь. Так как?

— Неделя по степи, если на костылях ковылять. А на коне и за день можно добраться. Только там патрули, егеря и…, — тут он замялся. — Всякое другое.

Интересно. Похоже, обратно в лес мне действительно дороги нет. Слишком большие сложности будут, если меня поймают и станут задавать ненужные вопросы.

— Иди делом займись, а то к вечеру не успеешь деньги собрать. Понял?

Я покивал для виду, но особого значения его словам не предал. К вечеру мне хотелось бы находиться уже далеко отсюда.

— А почему такая суматоха в городе?

— Из зверинца варх сбежал, вот все и волнуются, — пояснил Ухо. — Ночью исчез из запертой клетки.

Его товарищ осенил себя каким-то защитным символом и боязливо оглянулся.

— Что за зверь такой?

— Диковинка из лесов Эруаны. Граф Мато его где-то купил по случаю. Страхолюдина еще та, мохнатый, злобный, как два быка размером, зубищи во! — и Ухо показал пальцами клыки чудовища и даже я удивился.

— Неужели такие прям?

— Может и больше!

Подошел дюжий стражник.

— Эй, Ухо, что за непорядок? — немедленно навис он над нами. — Вам здесь что, богадельня? Убирайтесь, пока ребра не пересчитал.

И он угрожающе похлопал по увесистой дубинке, висящей на поясе.

— Уходим. Простите, господин, — залебезил Ухо. — Вечером все как всегда будет.

— Валите отсюда.

Пришлось подниматься и, опираясь о неудобный костыль, ковылять прочь. Взгляд стражника мне очень не понравился. Он как будто оценивал, кто я такой.

Неспешно хромая по грязным улицам, я рассматривал людей, дома, лавки, постепенно привыкая к окружающей меня жизни. Оказаться здесь после своего привычного мира, это был прямо-таки шок. Да, мне снились сны в которых я испытывал полное погружение, но разум до конца не верил в эту возможность. Сейчас я приходил в себя, все больше осознавая, что моя жизнь действительно сильно изменилась. И если я не хочу закончить ее быстро и грустно, то придется учиться жить заново.

— Куда прешь, оборванец! — толстый краснорожий мужик с такой силой толкнул меня плечом, что я отлетел к стене, едва не сбив тетку с увесистым мешком на спине. От нее мне досталась новая порция брани. Не вовремя я погрузился в свои мысли.

Наспех выбранная социальная роль перестала мне нравиться.

Избегая конфликтов, я пробирался все дальше, и в какой-то момент грязь улиц сменилась настилами, которые вскоре перешли в каменную брусчатку. Шагать по ней было удобнее, но мой вид вызывал все больше неприязни и недоумения у встреченных горожан.

«Ты забрел не в тот район», — отметил я для себя, прикидывая, как бы не попасть на глаза страже. На мое счастье, улица внезапно закончилась, открыв вид на небольшой мост, под которым текла невзрачная речушка. Берега ее были из земли и поросшие кустами, так что я счел возможным спуститься и обосноваться под мостом. Там нашлось сухое место и пара пустых тюфяков, сбитых из грязной соломы, местного тростника и тонких веток. Грязная вода речушки не внушала доверия, так что я выкопал в прибрежном песке ямку и попил из нее. Мало ли, как тут все с болезнями.

А затем сел и задумался.