Джарх убитого демона метнулся ко мне и прежде, чем я вспомнил заклинания защиты, исчез, оставив какие-то гнилостные ощущения липкости и стылого холода. Даже в теле варха меня передернуло от неприязни, но было уже поздно. Однако, несмотря на предостережения Марга, никаких влияний на свое здоровье или состояние я не заметил. Раны кровоточили и ныли, но понемногу затягивались. Волнами накатывала слабость и сонливость — бой забрал почти все силы.

Обернувшись в человека, я подошел к Нэль и проверил ее. Дочь графа Мато была без сознания, но дышала спокойно и явных ран я не заметил.

Соорудив из всякого хлама подобие лежанки, я отнес туда девушку, а сам отправился в город. После такого боя без еды мне долго не продержаться.

Возвратившись через полчаса я едва успел спасти Нэль от одного из мелких занги. Тот приполз из дальнего зала и подбирался к ноге беззащитной жертвы. Его безглазая морда напоминала чужого из известного фильма, но размерами тварюга была не больше кота и совсем не такая быстрая. Завидев меня, поганец попытался скрыться, но я размазал его по полу, ударив магией.

Устроившись невдалеке от Нэль, я вырубился, но почти сразу меня как будто тряхнуло ударом тока и я резко вскочил, оглядываясь по сторонам.

Совершенно точно это уже не старая ратуша и никакой Нэль рядом нет и ничего похожего на те места, где я засыпал.

Мерцающее, меняющееся пространство, смутно напоминающее большую залу, заставленную объектами. Понять, что они собой представляют, я не мог — под взглядом предметы расплываются, а их контуры размываются, сливаясь с бежево-серым нестабильным фоном. Я пошел вперед как в тумане, когда со всех сторон то светят, то не светят чужие фонари. Хотелось дойти хотя бы до чего-то, что можно потрогать. Под ногами я чувствовал пол, возможно, каменный. Звуки, как и картинка, переливались волнами, где-то хлопали, постукивали, то рядом, то в отдалении. Одна из расплывчатых теней на полу прыгнула на меня, и я видел, как она летит ко мне, все больше темнея и увеличиваясь в размерах. Я увернулся и ударил магией, сбив врага на пол. Он отлетел куда-то и пропал, а я стал понемногу привыкать к непривычному видению.

Скоро я различил, что иду не по полу, а по ровной утрамбованной земле, а вокруг меня разбросаны небольшие круглые хижины с коническими крышами. А то, что я принял за потолок, оказалось густым туманом, висящим сверху сплошной непроницаемой для взгляда плитой.

— Бу! — негромко сказал я, желая скорее услышать свой голос, чем позвать кого-то. Но звук отразился от стен построек и вернулся ко мне, налетев со всех сторон. — Бу… Бу…

Ближайшая ко мне хижина стояла с распахнутой дверью и я пошел к ней, все еще привыкая к мельканию красок, мельтешению цвета и переменчивости форм. Шагов через десять постройка оказалась совсем рядом и я поневоле подивился ее величине. Издалека она казалась меньше.

Внутри клубился густой мрак, и я засомневался, стоит ли туда заглядывать. Мне хватило и того, что я положил руку на косяк и почувствовал твердый, похожий на дерево, но более прохладный материал.

Обернувшись, я заметил крупную, грузную, и в чем-то человеческую фигуру, неспешно шагающую ко мне. Толстяк с невероятных размеров животом, огромным шаром выступающий вперед и свисающий почти до колен. На круглой лысой голове выделялись крупные уши с оттянутыми мочками и темный провал рта. Ни глаз, ни носа у этого существа не имелось, как и одежды.

Несмотря на тучность, толстяк шагал легко, и его пузо, казалось, нисколько ему не мешало. И двигался он прямо ко мне, как будто знал, где я нахожусь.

Не желая поворачиваться спиной к черному проему двери, я отошел на пару шагов в сторону, и жирдяй немедленно нацелился на меня. Около его ног крутилась другое, похожее на собаку существо, стелющееся по земле, или вернее вдоль земли, наподобие морского ската, если бы те умели летать по воздуху.

— Тонкие кости, чужак, — приветствовал меня толстяк, громким раскатистым басом. — Туман высосет их, не успеешь оглянуться.

И довольно заухал, широко разинув свою беззубую и безгубую пасть.

— Туман? — вопросительно переспросил я и покосился вверх, на сплошной серый слой, висящий в нескольких метрах над головой.

— Ты убил господина Крель-К’азза, я чую в тебе его джарх, — сообщил мне жирдяй. — Не волнуйся, мне нет никакого дела до него. Теперь, когда он мертв, по крайней мере.

И снова я услышал его уханье, вернувшееся многократным эхом.

— Что это за место? — поинтересовался я. — Как я сюда попал?

— Джарх любого занги-тара, как вы, люди, их называете, стремится домой, чтобы слиться с Праматерью. Поэтому ты здесь. Джарх идет на зов, а ты следуешь вместе с ним, и скоро Праматерь поглотит тебя.

— А ты кто такой?

— Я лишь смотритель, следящий за порядком. Чтобы Праматерь не беспокоили случайные гости. Меня зовут Тукве Май, — горделиво сообщил толстяк, как будто его имя должно было о чем-то мне сказать. — Хочешь, я провожу тебя к Праматери?

В том, что в конце этой прогулки меня ничего хорошего не ждет я не сомневался, но и толстяк явно не собирался уходить.

— Что это за хижины? Кто в них живет? — перевел я разговор на другую тему. К Праматери демонов, кем бы она не была, мне пока не хотелось.