Иногда ему мерещилось тело, его собственное тело, которое неведомая сила разрывает на части и вновь собирает в один истекающий болью комок. И это продолжалось вечно. Бесконечной вереницей в сознании мелькали какие-то обрывки кошмарных образов, и сознание даже тянулось к ним, пытаясь зацепиться хоть за что-то знакомое. Но неудавалось, и оно снова рушилось в бесконечную пропасть. Он тысячи раз умирал, окунаясь в спасительную тьму, и столько же раз вновь воскресал в этом царстве боли. Такпродолжалось вечность. Потом еще одну вечность. И еще. Наконец боль стала стихать, или Иван просто к ней притерпелся и перестал реагировать. В сознании со скоростьюреактивного лайнера понеслась бесконечная вереница новых образов, они уже не несли с собой боли, он честно пытался уловить хоть что-то и зацепиться, но ему этого неудавалось. Затем приходила новая адская боль, сознание взрывалось и погружалось во тьму. И все повторялось снова и снова. Он уже полностью утратил любое восприятиереальности, перестал понимать, кто или что он такое. И единственным его желанием было прекратить эту нескончаемую пытку. Пусть даже ценой окончательной смерти.

Спустя очередную вечность Ивану показалось, что он слышит чей-то зовущий его голос. Боли уже не было. Но вокруг сознания все еще клубился крайне плотный туман. Долгое время Иван прислушивался, пытаясь найти источник Зова, выдернувшего его из окружающего Ничто. Наконец нашел, более или менее определил его направление. Иван захотел поплыть ему навстречу сквозь туман, но столкнулся с проблемой, как плыть. Тела у него не было, а в тумане любое движение вообще никак не ощущалось, ибо он был Нигде. Но голос звал и звал. Он требовал. И в какой-то момент Зорин нашел решение. Он собрал в кулак волю и просто пожелал оказаться рядом с источником этого голоса. И, о чудо, он воскрес. Воскрес в той же капсуле, куда улегся тысячи, миллионы лет назад. Иван вновь ощущал свое тело. Оно воспринималось несколько непривычно, но все же было его. И, о счастье, не было никакой боли.

— Ты слышишь меня, Ив? Давай просыпайся, аппаратура показывает, что ты уже должен был придти в себя. Крышка капсулы сейчас откроется, вылезай. — Перед капсулой стоял забавный мультяшный звереныш с обильно стекающими ручьями пота на морде и высунутым изо рта языком.

— Роб?

— А ты рассчитывал еще кого-то здесь найти?

— А что за вид?

— Это чтобы ты понял, как я испугался и как трудился, чтобы вытащить тебя живым. Образ вытащил из твоих детских воспоминаний, он мне показался наиболее адекватнымситуации. Даже энергии на голограмму не пожалел.

— Считай, справился. Убедительно. Сколько прошло лет?

— Каких лет? Хотя ты и заставил меня поволноваться, вместо двух часов прошло три недели. Я такой реакции на симбионт никогда не видел и даже представить себе не мог. Ты каким-то образом умудрился запустить полную перестройку своего организма. Я картриджи менять не успевал.

— А симбионт встал?

— А с симбионтом, друг мой, вообще странная история. Он-то встал. И даже штатно распаковался. Но потом…

— Что потом? Не тяни.

— Потом ты его съел.

— Это как?

— Это словами не передать. Это надо показывать. Но давай отложим чуть-чуть. Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую? — Иван прислушался к себе. — Странно. Тело слушается идеально, но как будто не мое. И движения получаются резковаты. А так я горы готов свернуть. Вот с глазами какая-то непонятка. Не то чтобы все плывет, но вокруг всех предметов разлиты какие-то цвета. Каждый объект как бы подсвечен. Да и энерговоды я вижу, даже спрятанные в стенах.

— Это у тебя стихийное пси-видение открылось. Подожди. Все должно устояться, потом ты научишься всем этим пользоваться. Благо знаний у тебя теперь столько, что на целую академию хватит.

— Знаний?

— Ну да. Ты же в порыве страсти сожрал не только симбионт, но и все комплекты баз. Причем самым странным образом. Ты их не просто считал, ты их во что-то преобразовал, а потом впитал. Выпил как сок через трубочку. Ты вообще такое творил, что я не знал, что за чудовище вылезет из капсулы. Если останется живым.

— Хватит пугать. Пойдем, я поем, а ты мне все подробно расскажешь. Хотя если честно, то очень хочется тебя прибить.

— А меня-то за что?

— Если бы ты знал, через что я прошел, ты бы вопросов не задавал, а постарался бы прикинуться не потным и усталым, а мертвым. Хотя теперь тебе бы это не помогло. Я тебя вижу.

— Как это видишь?

— Вижу своего рода сияющий цилиндр, укрытый легким облачком сознания примерно на расстоянии пары сотен метров от себя. И из этого облачка, когда ты говоришь, ко мне выстреливает лучик. Так что не спрячешься. И об этом тоже не думай.

— Ты и мысли уже читаешь?

— А то. Попробовал до тебя мысленно дотянуться и получилось. Теперь ты мне полностью доступен. Даже убить могу, не сходя с места. Точнее выпить, вобрав в себя твое сознание и всю содержащуюся в тебе информацию.