— Кстати, — отец революции и одной синты поднял палец, — чтобы приземлиться нам нужна была легальная, не поддельная регистрация, так что у корабля в принципе уже есть имя…

— Какое? — насторожился Щитт.

— Гордое, кроганское, — сделал драматическую паузу искинт, — Хряк.

Воцарилась тишина. Пение птичек слышно не было, зато отчётливо различался рёв турбин на другой стороне космопорта.

— Нет… на Хряке мы летать не будем, — покачал головой Щитт.

***

«Дорогая моя Тали. Люблю тебя и скучаю. Можешь не троллить, сам уже понимаю, что попал, и даже представляю, насколько глубоко. Спасибо Рексу — помог осознать.

Лем вроде пошла на поправку, дай Ктулху не сглазить. Тела то ли пытается с ней подружиться, то ли удочерить, пока не пойму, но вроде помогает. Как ты сама? Держишься?

Главная новость — наши синтетические друзья восстановили Нормандию и подарили её нашему дружному коллективу. Ты должна это видеть… снаружи почти старая Норма, а внутри следующее поколение технологий. Лемка от масс ядер (там четыре вспомогательных, кроме главного) буквально описалась. Ты, думаю тоже не избежишь той же участи. Инженерная, кстати, на двоих. Опять же — троллить уже поздно. С названием пришлось попотеть, дебаты вышли долгими и жаркими. Ситуацию спасла невеста Стаса с помощью японской, мать её, мифологии. Была Нормандия, стала Тануки. Враги не догадаются.

Геты просили, кстати, прошвырнуться до заброшенной станции в Харатаре… Обещали, что стрелять не придётся. По тем событиям, что я помню, стрелять таки пришлось… но мы туда пойдём и не втроём, так что если разведка, как всегда обос. ётся, то будем готовы. Не бей меня, пожалуйста. Я не мог сказать „нет.“

Пиши. Обнимаю, целую. Братец Шницель… Или уже не братец?»

«Привет, хм, братик. Я как-то попала в архив Джокера, так что можешь быть и братцем, от этого ничего не изменится, судя по некоторым категориям. Рада, что ты это понял, и похоже принял свою судьбу. Очень рада, правда. Ну, а с остальным разберёмся.

Не вздумай там умереть или покалечиться! И вообще, не будьте идиотами и пошлите вперёд дронов на кабельном соединении. Я вытрясла детали этой маленькой просьбы из Горыныча и в шоке, что целая Общность не додумалась до такого простого решения. Он сказал, что какой-то НК-47 потом долго от стыда бился головой об стенку.

У меня… ничего не поменялось. Адмиралы и конклав пытаются мне запудрить мозги, а я, как болванчик, отвечаю им по тексту от дедушки Юры и Тзинча. Грустно, в общем. Живу надеждой на то, что когда-то всё кончится.

С другой стороны, переговоры прогрессируют. Партия разведчиков побывала на Раннохе и вернулась, что дало мощный пинок под зад конклава. Квариане не хотят терпеть лишнего дня в наших жестянках из-за паранойи наших лидеров, и я с ними согласна. Хотели бы нас уничтожить, давно могли бы… И это говорю я, которая год назад считала искинтов вообще и гетов в частности вселенским злом.

Передавай Лемке от меня привет и… Теле тоже. Она мне, кстати, написала странное письмо и я нихрена не поняла, но просить объяснить пока не буду. Лучше сама ещё подумаю. И нет, там не про гарем и даже не про гОрем. Люблю. Жду. Твоя Тали.»

Глава Восемнадцатая. В которой слышны отзвуки прошлого.

Декабрь 2183.

«Отпуск, с завтрашнего дня — отпуск,» подумала асари, нежась в постели. Мелкая и в меру вредная кварианка получила свою дозу тисканья во время поездки на Тучанку, так что была на ночь выдворена к себе в квартиру, тем более, что её подружка вернулась на пару дней в город из монастыря. Ну, а выносливости, что держащей себя в пиковой физической форме деве, что киборгу было не занимать, и как результат Вазир несколько не выспалась.

— Вставай, соня! — раздался голос из кухни, — кушать подано!

При всех своих навыках Спектра, умение девушки готовить ограничивалось покупкой Винт-печи, которая анализировала что в неё положили и правильно выбирала режим работы. Нет, в поле разное случалось, и порой приходилось жрать, что поймаешь или сорвёшь… но об этих суровых днях она предпочитала не вспоминать. А завтраки у Алекса получались изумительные ибо был он убеждённым чревоугодником.

Выбравшись из-под тёплого одеяла, синекожая показала язык своему отражению в небольшом настенном зеркале и проследовала туда, где кормят. Жареная картошечка (а, точнее, её Тессианский эквивалент хорошо прижившийся на Илиуме) с острым репчатым чесноком (что выращивали батары на островах южного полушария и продавали в столице) и нарезанной сосиской из лесо-свина принесла радость в хмурящееся тучами за окном утро. Дева наградила повара поцелуем, затем ещё одним… а после седьмого, хитро хихикая, сбежала в душ для утренней гигиены. День портило одно — необходимость вечером возвращаться к себе домой.