Гайджины попались под руку очень удачно. Двое из них, с трудно выговариваемыми именами Буроба и Щиту, засветились в одной из афер брата, где ему потребовалось натянуть нос излишне хитрозадым козлам из Термина. И тут, внезапно, во время стандартной проверки недавних контактов оказалось, что вислоусый ищет специалиста по программированию на работу на Илиуме — планете где девушка получала высшее образование и иже с ним множество прекрасных воспоминаний. Как она за пять лет не стала полной лесбиянкой, одни лишь ками знают. По общавшись пару раз с мужчиной по три-в, она практически убедила его в том, что их фабрике просто необходим нормальный департамент ИТ, и что её кандидатура идеально подходит для начальника, осталось только убедить Щиту-сана. Но с этим проблем быть не должно было — мужчины как правило теряли тридцать-сорок пунктов ай-кью находясь рядом с ней, а второй партнёр был ещё более молодым.

Преимуществом рейсового лайнера крупной пассажирской линии было почти полное отсутствие ожидания при переходах по масс-реле. Таким образом, время перелёта определялось в основном не слишком многими часами внутрисистемных сверхсветовых прыжков и околопланетного маневрирования. Надоедливый молодой человек пару раз пытался было подойти пообщаться, но она притворилась спящей, чтобы не тратить на него время. Как отдельный бонус, на родной планете корабль зашёл на посадку в Нос Астра, вместо стыковки с орбитальным терминалом, ибо понты порой дороже денег — на борту было столько же пассажиров первого и бизнесс классов, сколько и «плебса.» А «рыбовозы» за раз бравшие под тысячу любителей билетов со скидками маялись в залах ожидания над планетой, а то и на транзитных станциях у саларианца на рогах.

Сама Норико путешествовала налегке — один только саквояж ручной клади. Остальное девушка планировала приобрести на месте — не тащиться же к асари с тёками одежды по земной моде. А вот Евразийцы переселялись на долго и основательно. На троих была целая тележка монументальных чемоданов как бы не Советского ещё производства (историю надо учить, чтобы не только учиться на чужих ошибках, а ещё и втаптывать в грязь необразованное быдло). Одним из многих преимуществ Илиума было отсутствие таможенной бюрократии — пошлины взимались не с оборота торговли, а за лицензии. Казалось бы контрабанда при таком подходе властей должна была процветать, но её почти не было по причине крайне короткого списка запрещённых ко ввозу товаров, таких, как некоторых особо вредных представителей флоры и фауны, например. Но искать идиота желающего торговать биологическим оружием на поверхности планеты следовало разве что среди ворка.

Встречающий был только один — раз виденный лично на подписывании документов с одним из кайкей брата Щиту сан. В смысле, гайджины с бухгалтером проходили мимо техотдела в конференц-зал. Бугай выглядел слегка помятым, словно после нескольких дней недосыпания, разве что с выбритым лицом, и одет был в нечто совершенно казарменное, словно Альянсовский, или не дай ками-сама, Американский унтер, выбравшийся из базы в увольнение с целью напиться до свинского состояния в каком-нибудь второсортном кабаке. Куда только делся опрятный бизнесмен средней руки из Тоямского офиса? Узнавание на его лице сменилось удивлением, а затем откровенной радостью. Воплощённый рикущичо (капрал) распростёр обьятья в сторону надоедливого молодого гайджина и заорал:

— Кодама! — Норико чуть не дёрнулась, какое вообще отношение мог иметь лесной демон-ёкай к вообще не говорящему по японски Евразийцу?

— Якинику собака! — завопил в ответ тот, и они с Щиту-саном крепко обнялись, похлопывая друг-друга по спине, как старые друзья в голливудских фильмах. Винт-переводчик явно сбоил, так как жареную псину не ели даже в Корее (там из неё варили вкусный супчик), и девушка раздражённо открыла экран настройки на омнике.

— Какими судьбами? — тем временем продолжал встречавший. — Как же я рад тебя видеть живым и здоровым!

— Ну, — ответил за молодого Буроба, — когда я вернулся в Киев и напоролся в Борисполе на запоздало празднующего День ВДВ мужика в футболке с надписью «Шницель Сука,» — яростно отрегулированный идиоматический фильтр похоже помог, — то просто не мог пройти мимо.

— Серьёзно что ли? — удивился бугай, выпустив «кодаму» из лап, на что тот расстегнул толстовку. Сзади не было видно, но похоже он продемонстрировал ту самую надпись. — Shoyaebu, — добавил он. Звучало это отдалённо по-японски, но не значило ровным счётом ничего, с чем согласился и отказавшийся переводить реплику Винт. — Дедуля, как ты? Как перелёт, — обратился мужчина к старшему из гайджинов.

— Жив, — ответил старик, — что в моём возрасте уже достижение. Сейчас бы заселиться в местный дом престарелых с медсестрой-асари ровесницей, и вообще прекрасно было бы.

— Ровесница всё ещё в космосе болтается, а моя другая подруга-асари тебя раз в десять старше, — хохотнул Щиту сан и наконец посмотрел на японку. Вот только глаза почему-то совсем не задержались ни на лице, ни на фигуре… ксенофил, что ли? — Kamrady, — продолжал сбоить переводчик, — может даму представите? А то родственниц в стране Восходящего Солнца ни у кого из нас нет, а как девушка, она явно вне вашей лиги, — младший показал какой-то жест, вроде бы хлопнул ладонью по согнутой руке.

— Норико Сато, — наконец проявил толику вежливости усатый, — мисс Сато заинтересована в позиции начальника ИТ у нас.