Лем’Кона вела насыщенную и разнообразную жизнь. Лекции в математическом факультете перемежались с интересной работой. Эрара с Бульбой подтягивали инженерный талант кварианки до новых высот. Свободное время занимала сюрреалистическая дружба с инопланетянкой и синтетиком. И если первое в Паломничестве не считалось большой редкостью, то второе просто взрывало шаблоны. Раннох, геты, Механическое Зло… Ну-ну, хотя когда на Зелену накатывала её «технотечка,» то элементы Зла, пожалуй, присутствовали. Хотя нар Райя и сама была не без греха, с её планами наложения трёхпалых лапок на капитана. Здесь было сложно. С одной стороны, объект желания не делил постель с Кормящим Матриархом с недавнего похода боевой группы «пострелять.» Нет, к Карне в бар он так и шастал почти каждый день, но домой приходил не слишком поздно — розовый пижамный скафандрик всё знала, так как почти прописалась в капитанской спальне. А вот с другой стороны она слишком часто наблюдала отстранённый взгляд в никуда и задумчивую полу-улыбку. Это нервировало куда больше, чем присутствие гипертрофированных мышц и грудей в половой жизни Щитта, пусть тот лишь отшучивался в ответ на вопросы. Везде эти асари…

Дубянский был счастлив. Действительно счастлив — и не только по циничному рецепту, «сделайте человеку плохо, а потом верните как было.» Впрочем, возможно и это присутствовало, так как депрессия после комиссования была настоящей, и пилотировать маневрирующую с грацией беременной коровы Зелёную Мечту после Нормандии было чуть ли не издевательством. Корвет всё изменил. Мало того, что Секвойя порхала бабочкой хоть в космосе, хоть в атмосфере, но вдобавок в корабельном разуме он нашёл единомышленницу. Она так же обожала полёт, ржала над теми же анекдотами и даже разделяла пристрастия в кинематографе (архив Джокера собирал не один лишь космический инвалид).

Сама же случайная дочь Троцкого тщетно старалась разобраться в себе. Созданная не скомпилированным кодом, а необъяснимыми флуктуациями в синем ящике тогда ещё Зелёной Мечты, она действительно не была искинтом. Мир для неё был не нагромождением матриц и уравнений, а чередой подсмотренных через камеры картинок и услышанных в микрофоны звуков. В то же время не была она и органиком, ведь Зелена жила не за одной парой глаз, а за десятками, она не чувствовала вкус топлива зато дышала радиацией звёзд и магнитных полей газовых гигантов, синта не могла вспотеть, но нежилась в обжигающих ветрах про скоростном входе в атмосферу. Робот с эмоциями. Металлокерамическая плоть, оптоволоконные нервы, квантовый субстрат вместо серой массы мозга… и затаённый страх, что органики вдруг окажутся мясными мешками и… сотрут её. Но кроме дрожи перед небытием было и тепло растекающееся от реактора до кончиков крыльев при мыслях о подружках и Её Пилоте. За этих троих она готова была сразиться хоть с линкором и разрезать его на куски своими лазерами, и плевать, что те предназначены для сражения максимум против фрегатов. Ну и капитан был неплох. За него электронная душа отпинала бы как раз тот самый фрегат.

Карна просто радовалась каждому дню. На закате долгой жизни матриарха, она вновь обрела своё Крылышко, младшенькую дочку, которую считала потерянной. Голубокожая лапочка напоминала ей всё так же любимую Нези — даже век расставания не мог вымарать из сердца последнюю настоящую страсть старой асари. Девочка росла такой сильной и умной… с небольшими накладками правда, главной из которых была размолвка с короткоживущим Шницелем… впрочем уже не короткоживущим. И это было смешно — ещё несколько недель назад Кашар думала, что было бы весело дожить последние годы рядом с так же стареющим новым другом и вот тебе. Этот киборг имеет реальные шансы даже Лиару пережить. Словно кроган… ммм, кроган… Хотя Аъитхытъа (пусть и приходилось как правило терпеть тессианское произношение «Этита») конечно же заметила какими глазами юный человек смотрел на сокланницу, так что вполне возможно придётся ей найти себе нового тучанца греть постель… если, конечно, Васир не прощёлкает клювом своё счастье. Вечно Карна ждать не будет — не так много лет у неё осталось.