— Мария, Ольга! — сказал он вслух, поворачиваясь к женам. — Раз так, не жадничайте! Ставьте против Юля сразу миллион. Обдерем их всех, как липку, и все, что заработаете, будет ваше.

— Куплю себе шубу из меха викуньи[9]! — «просияла» Мария.

— Я тоже, пожалуй, поставлю, — задумчиво протянула Варвара. — Как считаешь, Петр, пойдет мне шуба из Бургузинского соболя?

— Отличная идея! — поддержала ее Ольга. — Тогда я куплю себе шубу из меха рыси. Такую, знаете ли, беленькую с черными пятнами, к моим черным волосам должно подойти идеально.

— Бедные, — усмехнулся Бармин, подмигнув своему зятю великому боярину Глинскому-Севрюку. — Мужья держит вас в черном теле. Шубейку жмотятся прикупить!

— Ты главное, грохни его и возвращайся живым! — резко сменив тему, построжала лицом Ольга. Глаза ее потемнели и из сапфировых стали кобальтовыми — цвета персидской сини. Получился очень холодный, но при этом яростный, почти угрожающий взгляд.

«И это та самая Ольга, которую отец хотел попросту под меня подложить? Вот же ушлепок, прости меня Годжагарр[10]! Отдать такую женщину какому-то сопливому кретину!»

Сейчас уже было неважно, что кретином в то время считали его самого. Нынешний Бармин переживал за Ольгу, как за родную, каковой она ему, на самом деле, и стала.

— Ингвар! — между тем подошел к ним Федор Северский-Бабичев, взявший на себя роль секунданта.

— Каковы его требования? — кивнул ему Бармин.

— Чистая магия.

— Ожидаемо. Что-то еще?

— Дистанция сто метров. Бой без использования артефактов.

«Хитрый засранец! — поморщился Бармин мысленно. — Но, возможно, сейчас он перехитрил самого себя!»

— Передай, пожалуйста, секундантам князя, что я согласен! Магия, сто метров, без артефактов.

— Согласен, — повторил Ингвар для своих женщин, которые было встрепенулись при его словах о согласии, и этим заставил их оставить все возможные возражения и комментарии при себе. Время споров миновало. И сейчас, Бармину было уже не до их нервов. Он должен был сосредоточиться на предстоящем судебном поединке.

Получалось, что генерал-адмирал Юль знает о том, что его противник стихийный маг, как и о том, впрочем, что стихийные маги не могут видеть колдовство тех, кто оперирует классическими техниками. Таким образом, запретом на использование артефактов князь пытается уравнять свои шансы, ведь верно и обратное: он тоже не может видеть магию Менгдена. А вот выбор дистанции — это как раз попытка обойти конкурента по кривой. Ингвар знал, — читал в тех немногочисленных источниках, которые были посвящены сравнению двух типов Силы, — что стихийная магия отчего-то считается «медленной». Возможно, какие-то другие колдуны действительно не могли действовать так же быстро, как классические маги, и для них, и в самом деле, существенным был фактор расстояния. Однако Бармин, уже несколько месяцев едва ли не ежедневно упражнявшийся в боевой магии вместе со своими женщинами, считал, что все обстоит как раз наоборот. Во всяком случае, он явно был быстрее Марии, а ее сила, судя по всему, была сопоставима с силой датчанина. То же самое он мог сказать и об эффективных дистанциях.

Недавняя война с Союзной ратью показала, что Ингвар легко достает цели, находящиеся даже в километре-полутора от него. Однако его военные подвиги никак и нигде не афишировались, и генерал-адмирал мог об этом не знать. И уж точно, что ему был неизвестен один из главных секретов Ингвара Менгдена: с некоторых пор Бармин научился видеть классическую магию. Не так отчетливо, как те, для кого она являлась родной, но все-таки видел. Возможно, это был результат частого использования артефактов. А может быть, все дело в том, что он очень плотно взаимодействовал со своими женщинами: в быту, в бою и в постели. Бармин не знал, как это возможно, но он ясно себе представлял, что надо делать, чтобы увидеть чужое кастование. Так что сейчас он выходил на бой отнюдь не с пустыми руками.

***