Наложницы являлись в империи явлением настолько обыденным, что даже обсуждать, вроде бы, нечего. Есть законные жены, которых может быть больше одной, — до семи у язычников и максимум до трех у представителей авраамических религий, — и есть наложницы, часть из которых являются скорее содержанками и конкубинами, тогда как другая часть — настоящие наложницы-рабыни. При этом общественная мораль и закон воспринимают институт наложниц, как должное. Аристократ не имеет возможности жениться на крестьянке или мещанке, — во всяком случае, не может сделать этого без скандала и утраты статуса, — но зато может иметь такую женщину в качестве своей конкубины или, другими словами, легальной любовницы. Совсем по-другому обстоит дело с холопками или купленными, — легально или нет, — рабынями. Эти женщины могут быть только наложницами в самом простом, первоначальном смысле этого слова. Все это Бармин успел узнать за то время, что прошло с его появления в этом мире и в этом теле, но сказать, что он свыкся с идеей эдакого изощренного пласажа, было бы явным преувеличением.

— Красивая? — спросил он супругу, пожелавшую преподнести ему такой странный свадебный подарок.

— На мой взгляд красивая, — пожала плечами Ульрика. — Надеюсь, тебе тоже понравится. Позвать?

«О времена! О нравы![4]» — покачал он мысленно головой.

— Не надо! — остановил Бармин жену. — Успеется. Сейчас поговорим о более важных вещах. Ты слышишь замок?

— Слышу, когда прислушиваюсь, но не могу понять ни слова. Знаешь, будто человек за стенкой говорит. Голос слышно, а слов не разобрать. Но общее настроение уловить можно.

— И какое оно?

— В целом благожелательное, — объяснила женщина. — Еще иногда проскальзывает любопытство. Это все.

— Знаешь, кто из богов благоволит Менгденам?

— Раньше думала, что Джевана[5], - покачала головой Ульрика, — но сегодня ты целый день был занят кумирами Хель, и сейчас я не знаю, что и думать. Богиня мертвых? Серьезно?

— Позволь мне не отвечать на твой вопрос, — взглянул Ингвар в глаза женщине. — Пусть все пока так и остается. Придет время мы это с тобой обсудим, и ты поймешь, в чем тут дело. А сейчас расскажи мне про наложницу.

— Может быть, лучше ее позвать?

— Сначала слова, — усмехнулся Ингвар, — картинка потом.

— Слова? — переспросила принцесса. — Что ж, изволь. Зовут Петра, ей шестнадцать или семнадцать лет, точнее не выяснить. В Швецию попала по цепочке перепродаж из американских колоний, откуда-то с юга. Возможно, из Луизианы. Точнее не скажу. Я перекупила ее у хозяина дорогого борделя в Стокгольме. Не девственница, как ты понимаешь, зато красавица, хорошо обучена своему ремеслу, и не потеряла способности к, скажем так, размножению. То есть, детей рожать может, но пока не рожала. Что-то еще?

— Долго она была проституткой? — поинтересовался Ингвар, немало удивленный выбором своей жены. Он-то думал, что речь идет о какой-нибудь лично свободной, но бедной девушке или, на худой конец, о крепостной крестьянке самой принцессы. И того, что это может быть рабыня, да еще и проститутка, никак не предполагал.

— В Швеции она около полугода, — продолжила между тем Ульрика. — Как раз успела немного выучить шведский и норн. Говорит пока плохо, понимает — лучше. Родной язык — какой-то американский диалект английского, но, если знать классический английский, понять ее можно. Во всяком случае, я понимаю. Что-то еще?

— Ах, да! — вспомнила на ходу. — Она смешанных кровей, но, кажется, обошлось без негров и китайцев. Отец, вроде бы, наполовину маори. Уж не знаю, каким ветром его занесло в Америку, а мать квартеронка с примесью индейской крови. Это все, что она знает. Ну, или говорит, что знает. Фамилии у нее не было, поэтому я записала ее, как Петру Свег. Свег — это мое имение на озере Свегсшён. Теперь точно все! Позвать?

— Подожди! — остановил Бармин Ульрику, направившуюся было на выход. — А что я буду с ней делать?

Вопрос получился так себе, и ответ был ожидаем, — «То же, что и со мной», — хотя Ингвар имел в виду нечто иное.

— Я имел в виду, где она будет жить, на каких основаниях и все прочее в том же роде.

— Об этом можешь не беспокоиться, — успокоила его кронпринцесса. — Я говорила с твоим кастеляном. Мажордом уже распорядился. У Петры будет своя комната в Южном флигеле, где живут слуги, относящиеся к первой категории. Так что в бытовом плане, — жилье, еда и прочие услуги, — все у нее в порядке и, поверь, условия ее жизни явно улучшились по сравнению с тем, как она жила раньше. Ну и я, разумеется, прослежу, чтобы твоя наложница ни в чем не нуждалась. Надо бы ее приодеть и вообще… Она конечно шлюха, но теперь это твоя шлюха, Инг. Ну, так что, позвать?