— Что ж, перейдем к делу. — И в самом деле, чего тянуть, если все равно ничего нового не вытянется. — Что мне нужно от вас. Мне нужно, чтобы вы женились на одной из моих служащих. Предупреждаю сразу, это не то, о чем вы можете подумать, Егор Степанович. Она мне не любовница, и не ждет ребенка от какого-нибудь близкого мне человека. Интрига в том, что, являясь одной из наиболее высокопоставленных и доверенных моих сотрудников, по социальному статусу она тем не менее остается моей холопкой. Дать ей вольную я не могу, поскольку Гербовая палата никак не может решить, кто является моим наследником первой и второй очереди. Остается только воспользоваться поправкой к закону о браках от июня 1935 года. В упрощенном виде она сводится к тому, что крепостной или крепостная, вступившие в официальный церковный брак со свободным гражданином империи, выводятся из подлого сословия при условии рождения общего ребенка и совместного проживания пары в течение не менее пяти лет. Поэтому, собственно, я и хочу, чтобы вы на ней женились. Женщина она небедная, приданное принесет довольно большое, да и должность занимает такую, что перед вами, как перед ее мужем, сразу же откроются самые широкие перспективы для карьерного роста хоть в военной сфере, хоть в финансово-экономической. Не торопитесь возражать! — остановил Бармин Вогт-Арженикова. — Итак, я объяснил вам, что я хочу от вас, Егор Степанович, и что принесет вам этот брак обычным порядком. Теперь послушайте, что я предлагаю вам я.

— То есть, приданное… — нахмурился мужчина.

— Это между вами и ею, если сговоритесь, — объяснил Ингвар. — Но предложение вам сделал я, я и плачу по счетам. Я предлагаю вам небольшое, но прибыльное поместье в Ижорской земле, титул дворового воеводы[10] и мою личную симпатию, если все сложится, как надо. А мое покровительство дорого стоит. Могу и в род ввести когда-нибудь в будущем младшей ветвью.

— То есть, предлагаете жениться не только формально?

— Можно и формально, если признаете потом ее ребенка, как своего. Имение и титул, как я и обещал, и отступные от невесты, получающей свободу и титул. Если же поладите, то сможете высоко подняться.

— Сколько невесте лет?

— Сорок один, — сообщил Бармин. — симпатичная и спортивная. Умная и занимает одну из ключевых позиций в моем штате.

— Ответ надо дать прямо сейчас?

— Нет, но придется подписать соглашение о конфиденциальности. Тогда сможете познакомиться с невестой и попытаться с ней договориться. Она женщина умная и договороспособная. Если увидит перед собой достойного человека, то… Впрочем, хотелось бы уточнить. Она отнюдь не в отчаянии, да и я только начал заниматься ее судьбой. Могут найтись и другие кандидаты в мужья, или гербовая палата выродит наконец решение о наследниках…

Идея выдать Дарью Иванову замуж возникла у Бармина в тот момент, когда он понял, что гербовая палата будет «долго и упорно» решать вопрос с его наследниками[11], и ускорить этот процесс попросту невозможно. Что-то там хитрожопое и напрочь выносящее мозг с имперскими правилами и подзаконными актами, прецедентами и пояснениями к основным законам. Сложно, муторно и, даже наняв целую толпу крючкотворов, быстро и качественно переломить тенденцию вряд ли получится, ибо за всем этим гадством угадывалась тень, если и не самого государя-императора, то уж точно кого-то из его сыновей. А между тем, госпожа Иванова оказалась невероятно ценным работником. Умна, образована и опыта хоть отбавляй, она в самые короткие сроки организовала эдакое подобие Казенного приказа[12] и приказа Большой Казны[13] в одном флаконе. Попросту говоря, она создала и руководила, — при том руководила более чем эффективно, — его, графа Менгдена, личным министерством Финансов и Промышленности, да еще и налоговым управлением в придачу. К тому же, Ингвар ей просто симпатизировал, как человеку, причем чем дальше, тем больше. Так что меркантильные интересы тесно переплелись в этом случае с морально-этическими императивами, и Бармин решил любыми способами, — и, разумеется, не считаясь с тратами, — помочь Ивановой обрести свободу.

И решение, что называется, напрашивалось. Найти Дарье Петровне подходящего супруга, и дело с концом. Но, озаботив свою тайную службу поиском годной кандидатуры в мужья, Бармин сообразил, что, если уж выдавать госпожу Иванову замуж, то дело можно сладить таким образом, чтобы довольны остались буквально все: и сама Дарья, — у которой не было ни семьи, ни постоянного мужчины, — и ее предполагаемый партнер, и сам Бармин, имевший в этом деле определенный и при том весьма серьезный интерес. Поэтому, прежде всего, он самым серьезным образом обговорил эту «брачную аферу» с самой виновницей торжества, и, только получив от нее «добро», — вот что значит умный и умеющий мыслить на перспективу контрагент, — начал действовать, и, в частности, подобрал, не сам, разумеется, а руками своих контрразведчиков, несколько кандидатур и ознакомил женщину с их досье. Так что Егор Степанович Вогт-Аржеников появился сегодня в его кабинете не случайно, а после серьезной предварительной проверки.

Вообще-то, на данный момент кандидатов было общим числом трое, но капитан Хайв представлялся Бармину очевидным лидером. Хорош собой, — во всяком случае, Дарье он сразу понравился, — не мальчишка, прости господи, и карьера, учитывая обстоятельства, отнюдь не тривиальная.

«Было бы неплохо…, - вздохнул мысленно Бармин. — Но решать не мне. Взрослые люди — сами разберутся».