Итак, Бармин, проведший практически все время после восшествия Карла Августа на престол в компании Ульрики Катерины и ее дочери, вернулся, наконец, в свои апартаменты, а там его уже ожидали готовые к выходу Ольга и Варвара с Петром, добравшимся до Гетеборга только к пяти часам вечера. Их присутствие было необходимо в связи со скоропалительной свадьбой Ингвара. Однако до «полного комплекта» пока не хватало еще, как минимум, шести персон. Завтра с утра в Гетеборг должны были прилететь, — и, разумеется, разными рейсами, — Нестор Глинский со своей второй женой Аленой Дмитриевной, Конрад Менгден с супругой и Федор Северский-Бабичев со своей эльфой. Все они уже подтвердили свое участие в торжествах, — повод-то не рядовой, — но, понятное дело, в таком цейтноте никто никогда, кажется, свадеб в их кругу не играл. И Бармин чувствовал из-за этого некоторую неловкость, но извиняться за причиненные неудобства не собирался. Во-первых, потому что «Отчаянные времена требуют отчаянных мер»[2]. А во-вторых, если не можете порадоваться за друга, — поскольку он вам не друг, — порадуйтесь за союзника, обретающего, благодаря браку с сестрой Карла Августа поддержку не самого слабого европейского государства. Ведь и ежу ясно, устроить свадьбу своей сестры на следующий день после «венчания на царство», может только любящий брат, уважающий к тому же своего будущего зятя.

— Все привезла? — спросил Ингвар Варвару, когда, извинившись перед остальными, они остались наедине.

— Все, что заказывали, мой князь! — Варвара поставила на стол небольшой кожаный саквояж, который до этого момента держала в руке, раскрыла его и вытащила на свет божий плоский титановый чемоданчик, на котором стояли видимые невооруженным глазом артефактные замки. Такой переносной сейф крайне трудно украсть, — он попросту никому, кроме хозяина и доверенных лиц, не дается в руки, — да и открывать его, не имея кода доступа, замыкаешься. Впрочем, и стоимость у него сопоставима с тем, что он должен хранить в своих «недрах».

— Все здесь, — щелкнула женщина замком.

— Кстати, о князьях, — усмехнулся Бармин, останавливая Варвару, вознамерившуюся открыть сейф. — Разреши тебя поздравить, мой друг. С сегодняшнего дня ты носишь титул княгини Ижорской и снова становишься моим вассалом, но теперь уже в качестве князя Острожского.

— Не благодари! — улыбнулся, глядя на ошарашенную Варвару. — Хотел тебя порадовать. Да, и вообще, в обществе, где титулы значат так много… Ну, ты понимаешь.

Варвара понимала. Она обошла стол, приблизилась к Ингвару и, прижавшись к нему всем телом, поцеловала в губы.

— Хорошо, но мало, — сказала, оторвавшись наконец от Бармина.

— А на много у нас нет сейчас времени, — усмехнулся в ответ Ингвар. — Хорошо еще, что прием пройдет здесь же, во дворце, а то пришлось бы надевать пальто и куда-нибудь тащиться под дождем.

За окнами действительно шел дождь и дул сильный ветер, то и дело заставлявший водяные капли лупить под прямым углом в бронированные оконные стекла.

«Мерзкая погода!» — поморщился Бармин.

В конце концов, он отвлекся от непогоды и вернулся к привезенному Варварой портативному сейфу, в котором лежали коробочки с обручальными кольцами, гладким золотым ободком для самого Ингвара и изысканным, украшенным бриллиантом круглой огранки, вес которого составлял около 4 карат, для Ульрики Катерины. Кроме того, Варвара нашла в сокровищнице подходящий случаю подарок невесте — изумрудную парюру из двенадцати предметов, включавших диадему, колье, серьги, парные браслеты, перстень, аграф[3], каффы[4], декоративный гребень, шпильки для волос и фероньерку[5] с еще одним изумительной чистоты четырехкаратным бриллиантом. Набор был создан в начале XIX века в Венеции и был украшен изумрудами двух разных оттенков, — тёмно- и светло-зелёного, — а так же зелеными и бесцветными бриллиантами и несколькими крупными сине-зелеными сапфирами[6]. В общем, как говорили на его первой родине, это было «что-то с чем-то».

— Должно понравится, как думаешь? — спросил он Варвару.

— Если бы не думала, что понравится, не стала бы предлагать, — пожала плечами женщина. — Она оценит, уж поверь моему чутью!

— Верю, — улыбнулся Ингвар. — Я так понимаю, что все остальные тоже видели и все выбор одобрили?

— Все, кроме Мии, ей я показать еще не успела.

— Ничего, — отмахнулся Бармин, — Миа оценит позже. А сейчас иди, мне нужно переодеться.

— Можно подумать! — усмехнулась Варвара, но все-таки вышла. Они находились в чужом доме и множить слухи было не в их интересах. Варвара сестра, этого достаточно.

Что ж, ему опять приходилось спешить. Принять душ, переодеться… На то, чтобы поесть, — а у него с утра маковой росинки во рту не было, — времени уже не оставалось. На прием, посвященный коронации опаздывать не принято. Тем более, если только что взошедший на престол король Швеции собирается объявить этим вечером о твоей собственной свадьбе. Поэтому Бармин спешил, и, что бы там ни было, успел. Они с Петром и их женщинами вошли в парадный зал дворца Дроттнингхольм, что называется, с боем часов.