Ингвар подошел к жене, как раз перед очередным танцем, и, разумеется, «наш пострел везде поспел», потому что красавчик тоже был здесь и снова нагло или, лучше сказать, бесцеремонно, — потому что прямо на глазах у мужа, — атаковал Ольгу. Похоже, здесь уже было дело принципа. Инкуб он или нет, но этот хлыщ явно не привык к отказам, и поведение женщины попросту выводило его из себя. Оттого, пожалуй, и перешел к откровенной грубости, схватив, в конце концов, супругу Ингвара за руку. Зря он это сделал, но, судя по реакции присутствующих мужчин и нескольких молодых дам, как бы случайно оказавшихся поблизости от места, где произошел инцидент, рвение кавалера, — его направленность, — было отнюдь неслучайно. Было похоже на провокацию, тем более, что и княжич Олег со своими прихвостнями тоже был тут как тут. Отирался, сукин сын, поблизости, бросал презрительные взгляды.

«Бред какой-то, — мысленно пожал плечами Ингвар. — Здесь что, никто не знает, насколько я силен? Они все самоубийцы или только этот инкуб хренов?»

Можно было вежливо попросить отпустить Ольгину руку, но обстоятельства к этому не располагали. Напротив, хотелось ударить красавчика в лицо, свернуть ему нос, разбить губы, поставить фонарь под глазом, но, увы, это тоже было невозможно, поскольку избыточно. Поэтому Ингвар попросту перехватил руку наглеца, сжав своими сильными пальцами довольно-таки узкое запястье. Инкуб вскрикнул, — то ли от неожиданности, то ли от боли, — и обернулся к Ингвару. Руку женщины он, впрочем, отпустил, не до того стало.

— Вы с ума сошли сударь?! — воскликнул, с выражением оскорбленного непонимания на красивом лице. — Вы делаете мне больно!

— Серьезно? — спросил Бармин, еще сильнее сжимая руку самоубийцы. — А моей супруге, стало быть, больно не было?

— Ваша супруга? — нахмурился мужчина, а Бармин вдруг понял, что нисколечко тому не больно, все игра. Актерствует мерзавец. — Да, как такое может быть, сударь, чтобы такая красавица, да еще и сильный маг вышла замуж за неграмотного слабосилка?

— Вот как? — Бармин был непоколебимо спокоен. — Неграмотный, значит?

— Ну, так вы же на Груманте выросли, — хмыкнул в ответ негодяй. — Сиротка и все такое…

Наглец явно глумился над Ингваром, нарочито привлекая внимание гостей князя Изборского.

— То есть, вы знаете, что я вам не сударь, а Светлейший князь? — как ни в чем ни бывало продолжил Бармин расспросы. Он уже понял, что вся эта мерзкая сцена была срежиссированной. Вот только зачем?

— Знаю, не знаю, какая вам разница? — Ответ инкуба подтверждал подозрения, тот явно провоцировал вызов.

— Есть разница, — усмехнулся Ингвар. — Если, к примеру, захочу вызвать вас на дуэль, а вы вдруг окажитесь подлого сословия?

— Я дворянин! — Ну, кто бы сомневался.

— Дворяне тоже разные бывают, — пожал Бармин плечами.

— Я старший сын графа Потоцкого.

— А имя у старшего сына графа Потоцкого есть?

— Казимир Августович Потоцкий, и отпустите, ради бога, мою руку!

— Вы какого бога имеете в виду? — поднял бровь Ингвар. — Вашего или кого-то из моих?

— Бог один!

— Нет бога, кроме аллаха? — с откровенной издевкой спросил Бармин.

— Да, пусть бы и аллах магометанский, — поморщился Потоцкий. — Все не ваши демоны паганские!

Такого откровенного «наезда» на свою религию и на себя любимого, Ингвар в этом мире еще не встречал. Мало того, что слова отвратительные, так еще и ненависть нешуточная звучит в голосе. Искренняя ненависть.

— Вы в своем уме, Потоцкий? — Пока длилась эта безобразная сцена, к ним подошел сам хозяин дома.

— Если позволите, Иван Игнатович, я сам, — взглянул Ингвар на князя Изборского.

— Что ж, извольте, — поморщился князь, неохотно позволяя Ингвару самому разрешить конфликт.

— Итак, дуэль, — кивнул Бармин, возвращаясь к Потоцкому. — Считайте, сударь, что я вас вызвал. Выбор оружия и условий дуэли за вами. Слушаю вас.

Похоже, такого оборота «графеныш» не ожидал. То есть, дуэль явно была целью его эскапады. Однако, вопреки ожиданиям, все получилось неожиданно легко и слишком быстро. А значит, домашние заготовки приходилось отложить в сторону и переходить к импровизации. Но вот этого Потоцкий как раз и не умел.

— Тогда… — сбился он с мысли и в поисках поддержки обернулся к Олегу Изборскому. — Тогда я…

— Казимир Августович, — вмешался тот, — хочет сказать, что вместо себя выставляет на поединок меня. Мне теперь и вести с вами переговоры.

— Вообще-то, переговоры ведут между собой секунданты, — поправил Бармин княжича, — но да пребудет с вами ваш бог. Я готов обсудить все технические вопросы с вами. Прямо здесь прямо сейчас, но, если позволите, мне нужно коротко переговорить с супругой, а затем с вашим отцом. Это не займет много времени.

— Прощайтесь!

Вообще-то, о прощании Ингвар ничего не говорил, и его в очередной раз покоробила глупость и не любознательность этих людей. Безответственные сопляки, они даже не соизволили навести о нем справки.

«Слабосилок? Забавно!»