— Еще раз хочу подтвердить слова Марии, — сказал он вслух. — Когда начнется заваруха, но лучше все-таки уже в преддверии войны, бери Катю и детей и отправляй к нам. Это лучше, чем Сибирь. Что там и как будет с цинцами и манджурами, никто предсказать не может, а здесь, на Север-Западе и Западе уже через месяц два будет воссоздан Западный комплот. Свой край мы, всяко-разно, отстоим, — сил у нас много, было бы единство, — а, если что, уйдем в колонии. До Нового Пскова[6] через Северную Атлантику на реактивном лайнере шесть часов полета. А в Новом Свете нас пойди еще сколупни. Нет у нас там пока хищников подходящего размера. Ты, к слову, у нас тоже желанный гость, сам знаешь.

— Знаю, — подтвердил Федор. — Ты тоже знаешь, Ингвар. Я человек военный, мне по должности положено родину защищать. Придется вместе с хазарами держать Крым и побережье практически до самой Абхазии, и, если турки ударят через Кавказ, то, по планам, мы будем вынуждены ввести войска в Грузинское царство. Но вот Катю и детей действительно отправлю к вам. Ты прав, у вас надежнее, и Мурка вон — родная кровь.

— Ну, Миа так и сказала, — пожал Бармин плечами. — Просто хотел еще раз подтвердить и наше приглашение, и наши обязательства.

— Я так и понял, — кивнул Федор, бросив быстрый взгляд на сестру. — Всем разливаю?

— Я уже взрослая, — огрызнулась Мария, почувствовавшая колебания в голосе брата. — И не смотри на меня так, Федор. Я мужнина жена, между прочим, и в бою была. Вот!

— Значит, всем, — добродушно усмехнулся Федор и взялся за бутылку.

— Хороший, — оценил он этикетку и продолжил говорить, разливая коньяк по хрустальным стопкам. — И к слову, о войне. Отец подписал разрешение, так что танки — тридцать «вепрей» 15-й серии, — отгрузим вам уже в начале марта. Экипажи я могу навербовать у хазар, боеприпасы и съемное оборудование отправлю с армейских складов в Кериче. Там кое-кого придется подмазать, но то невеликие деньги. С геликоптерами сложнее. Разрешение, понятное дело, получено, но нет в наличии готовых к отгрузке машин. Раскупают их в последнее время, как горячие пирожки. У многих, знаешь ли, чуйка сработала. Знать никто ничего не знает, но люди тревожатся. А когда людям страшно, они спешат прикупить оружия. Человек с ружьем — это, Инг, совсем не тот же самый человек, когда он без ружья. Впрочем, Катин дядька клятвенно обещал отдать тебе машины из первой же боеготовой партии. Конец апреля, край — конец мая. Но у меня для тебя есть кое-что из вторсырья. В Ханском городке есть армейский пункт утилизации. Там чего только нет. На самом деле, все есть, потому как государство у нас большое и богатое. Чуть что, на выброс, в металлолом и в отстойники. Туда, между прочим, сбрасывают много почти исправной техники. Поэтому местные умельцы навострились продавать на сторону запчасти и даже собирают из поступающего утиля вполне годные машины. Из трех одну, но она же вполне себе боеспособна. Вот я и озаботился. Намекнул, что могу и ревизию устроить. Так что, к началу апреля обещали собрать тебе семь ударных «канюков»[7] по смешной цене. Чаю, не помешают. И уж точно не обеднеете.

— Еще как не помешают! — обрадовался Бармин. — В наших краях полно пилотов гражданских коптеров, кто прежде служил в армии на штурмовых или транспортно-боевых. Они бы и рады снова сесть за штурвал такого вот «канюка», да машин нет.

— Теперь будут! — Поднял Федор свою стопку. — За успех!

Выпили все трое. И все трое, не смакуя и не растягивая удовольствие, сразу до дна. Бармин знал, что Миа может, когда хочет, не удивился ее лихости и сейчас. Хмыкнул мысленно, чтобы не обижать жену и, взяв из лежащего на столе портсигара сигарету, прикурил «от пальца». Прострелило короткой болью запястье, но ничего ужасного не случилось. К такой боли, — словно электрическим разрядом пробило, — он успел уже привыкнуть. Все привыкают, и он не исключение.

— Это не все, — продолжил, между тем, Федор. — Есть еще одна тема, о которой вы наверняка не осведомлены. В Управлении Специальных Операций еще лет десять назад был разработан и опробован новый метод сколачивания боевых групп тактической разведки.

— И какое отношение это имеет к нам? — спросила Мария, опередив Ингвара, буквально на мгновение.

— Самое прямое, Мура, — Федор вопросительно взглянул на Бармина, успев перед этим кивнуть на бутылку, и перевел взгляд на Марию. — Вспомни ваши приключения во время войны с Союзной ратью. Наливать?

— Моего мужа ты почему-то не спрашиваешь! — фыркнула княгиня Полоцкая.

— Как скажешь, — взял Федор бутылку. — Так вот, представь, что ты выходишь против танковой колонны одна.

— Ударила и убежала? — спросила Мария, возвращая себе уже наполненную стопку.

— Верно, но это, если ты действительно одна.

— Так нас там было трое!

Бармин промолчал. Смотрел, слушал, попыхивая сигареткой, и ждал откровений. Федор серьезный военный, образованный и с опытом. Не стал бы он сотрясать воздух бессмысленными речами.

— Чрезмерное могущество, — пожал плечами Федор. — Избыточно, а значит, неверно!

— Продолжай! — чуть отступила Мария.

— У тебя сейчас какой ранг? — спросил брат.

— Думаю, где-то между восемнадцатым и девятнадцатым. Я быстро прогрессирую. Но в одиночку мне с целой танковой ротой не справиться. Или это был батальон? — оглянулась она на мужа.

— И не надо в одиночку, тем более, если батальон, — улыбнулся Федор. — А у Лены какой ранг?

— Думаю, выше десяти, но ниже двенадцати, — прикинула Мария. — А что?