— Так вот, Гарри, — сказал гигант, поворачиваясь спиной к Дёрсли, — с днём рождения тебя. У меня тут кое-что для тебя есть… кажется, я на него сел, но, думаю, вкус от этого хуже не стал.

Из внутреннего кармана своей чёрной куртки он достал слегка помятую коробку. Гарри открыл её дрожащими пальцами. Внутри оказался большой липкий шоколадный торт с надписью «С днём рождения Гарри», сделанной зелёной глазурью.

Гарри посмотрел на великана. Он собирался сказать спасибо, но слова будто растерялись по дороге, и вместо этого он спросил:

— Кто Вы?

Великан усмехнулся.

— Точно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель ключей и земель Хогвартса.

Он протянул огромную ладонь и пожал всю руку Гарри.

— Так как там насчёт чая, а? — спросил он, потирая руки. — Я бы не отказался и от чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся.

Опустив глаза на пустой камин с валяющимися там сморщенными пакетиками из-под чипсов, гигант фыркнул и наклонился к нему. Они видели, что он делает, но когда он отодвинулся секунду спустя, в камине уже трещал огонь. Сырая хижина наполнилась мерцающим светом, и Гарри почувствовал, как его окутало теплом, словно он опустился в горячую ванну.

Великан снова уселся на диван, который прогнулся под его весом, и начал вынимать различные вещи из карманов куртки: медный котёл, помятую упаковку сосисок, кочергу, чайник, нескольких кружек с отбитыми краями и бутылку с янтарной жидкостью, из которой он отпил перед тем, как начать заваривать чай. Вскоре хижина наполнилась шипением и ароматом жарящихся сосисок. Пока великан трудился, никто не проронил ни слова, но когда он снял с кочерги первые шесть сочных, жирных, чуть-чуть подгорелых сосисок, Дадли нервно затоптался на месте.

— Ничего у него не бери, Дадли, — резко сказал дядя Вернон.

Великан мрачно ухмыльнулся:

— Жирной сардельке, которую ты называешь сыном, уже больше некуда толстеть, так что не беспокойся, Дёрсли.

Он передал сосиски Гарри, который так проголодался, что словно вкусней еды в жизни не пробовал, но при этом он всё ещё не мог отвести взгляд от великана. Наконец, поскольку, похоже, никто не собирался объяснять, что происходит, он сказал:

— Извините, но я до сих пор не знаю, кто Вы.

Великан сделал большой глоток чая и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Зови меня Хагрид, — произнёс он, — все так зовут. И, как я сказал, я — Хранитель ключей Хогвартса… Ну, о Хогвартсе ты, конечно, всё знаешь.

— Э-э… нет, — сказал Гарри.

Хагрид, похоже, сильно удивился.

— Извините, — быстро добавил Гарри.

— Извините? — рявкнул Хагрид и повернулся к Дёрсли, и те снова отшатнулись в тень. — Это они должны извиняться! Я знал, что письма ты не получал, но уж не подумал бы, что ты даже не знаешь про Хогвартс! Неужели тебе никогда не было интересно, где твои родители всему этому научились?

— Чему всему? — спросил Гарри.

— ЧЕМУ? — прогремел Хагрид. — Так, погоди-ка!

Он вскочил с места и в своём гневе, казалось, заполнил всю хижину. Дёрсли сжались у стены.

— Вы хотите сказать, — прорычал Хагрид, обращаясь к Дёрсли, — что этот мальчик… этот мальчик!.. Не знает ничего… ВООБЩЕ ничего?

Гарри показалось, что великан зашёл слишком далеко. В конце концов, он учился в школе, и оценки у него были довольно неплохие.

— Кое-что я знаю, — сказал он. — Ну, там, математику и всякое такое.

Но Хагрид просто махнул рукой и сказал:

— Я имею в виду, о нашем мире. Твоём мире. Моём мире. Мире твоих родителей.

— О каком мире?

Хагрид выглядел так, словно вот-вот взорвётся.

— ДЁРСЛИ! — прогремел он.

Бледный как полотно дядя Вернон прошептал что-то похожее на «мимбл-вимбл». Хагрид ошеломлённо посмотрел на Гарри:

— Но ты должен знать о своих маме и папе, — сказал он. — Они же знамениты. И ты знаменит.

— Что? Мои… мои мама и папа не были знаменитыми.

— Ты не знаешь… ты не знаешь… — Хагрид запустил пальцы в волосы и озадаченно посмотрел на Гарри.

— Так ты не знаешь, кто ты такой? — спросил он, наконец.

Дядя Вернон внезапно обрёл дар речи.

— Прекратите! — потребовал он. — Прекратите сейчас же! Я запрещаю вам что-либо говорить мальчишке!

Даже более храбрый человек, чем Вернон Дёрсли, испугался бы разъяренного взгляда Хагрида; и когда великан заговорил, его голос дрожал от ярости.

— Вы никогда не говорили ему? Никогда не рассказывали, что было в письме, которое оставил ему Дамблдор? Я был там! Я видел, как Дамблдор оставил его, Дёрсли! И вы все эти годы скрывали это от него?

— Что скрывали? — нетерпеливо спросил Гарри.

— ОСТАНОВИТЕСЬ! Я ЗАПРЕЩАЮ ВАМ! — в панике завопил дядя Вернон.

Тётя Петуния ахнула от ужаса.

— Да ну вас к чёрту, — сказал Хагрид. — Гарри… ты волшебник.