Гермиона пробралась к трибуне, где стоял Снейп, и теперь мчалась по ряду позади него; она даже не остановилась извиниться, когда задела профессора Квиррелла, и тот полетел головой вниз в ряд перед ним. Добежав до Снейпа, она присела, достала палочку и прошептала несколько подходящих слов. Ярко-голубое пламя вырвалось из её палочки и охватило подол мантии Снейпа.

Снейпу понадобилось, наверное, тридцать секунд, чтобы сообразить, что он горит. Внезапный возглас оповестил Гермиону, что она справилась с задачей. Собрав с него огонь в банку из-под варенья, которая находилась в её кармане, она начала пробираться назад по ряду… Снейп точно не смог бы догадаться, что произошло.

Этого было достаточно. Высоко в небе Гарри внезапно удалось вскарабкаться на метлу.

— Невилл, можешь смотреть! — сказал Рон. Невилл уже целых пять минут всхлипывал, уткнувшись в куртку Хагрида.

Гарри с огромной скоростью устремился к земле, и толпа увидела, как он закрыл рукой рот, будто его сейчас стошнит… он упал на поле на четвереньки… кашлянул… и ему в руку упало что-то золотое.

— Я поймал Снитч, — закричал Гарри, махая им над головой, и игра закончилась в полной неразберихе.

— Он не поймал его, он почти его проглотил, — всё ещё выл Флинт двадцать минут спустя, но это не играло роли — Гарри не нарушал никаких правил, и Ли Джордан продолжал радостно выкрикивать результаты матча — Гриффиндор победил: сто семьдесят — шестьдесят. Но Гарри ничего этого не слышал — Хагрид уже готовил ему уже чашку крепкого чая в своей хижине, как и Рону с Гермионой.

— Это был Снейп, — объяснял Рон. — Мы с Гермионой видели его. Он заколдовывал твою метлу, бормотал что-то и не сводил с тебя глаз.

— Чепуха, — сказал Хагрид, который не слышал ни слова из того, о чём говорили рядом с ним на трибуне. — Зачем бы Снейп стал такое делать?

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, гадая, что же ему ответить. Гарри выбрал правду.

— Я узнал кое-что о нём, — сказал он Хагриду. — Он пытался пройти мимо той трехголовой собаки на Хэллоуин. Она укусила его. Мы думаем, он пытался украсть то, что она охраняет.

Хагрид выронил чайник.

— Как вы узнали про Пушка? — спросил он.

— Пушка?

— Да… он мой… я купил его у какого-то греческого паренька, которого встретил в пабе в прошлом году… одолжил его Дамблдору для охраны…

— И? — нетерпеливо произнёс Гарри.

— Всё, не спрашивайте меня больше, — мрачно сказал Хагрид. — Это совершенно секретно, вот.

— Но ведь Снейп пытается это украсть!

— Чепуха, — снова повторил Хагрид. — Снейп — преподаватель Хогвартса, и он никогда бы не сделал ничего подобного.

— Тогда почему он пытался убить Гарри? — воскликнула Гермиона.

Определённо, события этого дня кардинально изменили её мнение о Снейпе.

— Я легко могу узнать заклятье, Хагрид, я о них всё читала! Нужен непрерывный зрительный контакт, и Снейп ни разу не моргнул, я его сама видела!

— Да говорю же вам, вы не правы! — вспылил Хагрид. — Не знаю, почему метла Гарри так себя вела, но Снейп не стал бы пытаться убить ученика! И послушайте, вы трое… вы суете нос не в свои дела. Это очень опасно. Забудьте про собаку и про то, что она охраняет. Это личное дело профессора Дамблдора и Николаса Фламеля…

— Ага! — сказал Гарри. — В это замешан некто по имени Николас Фламель.

Хагрид явно сильно разозлился сам на себя.

Приближалось Рождество. Однажды утром в середине декабря Хогвартс, пробудившись ото сна, обнаружил себя под снежным покровом в несколько футов. Озеро накрепко замерзло, а близнецов Уизли наказали за то, что они заколдовали несколько снежков, чтобы те повсюду следовали за профессором Квирреллом, стукаясь сзади об его тюрбан. Тех немногих сов, которые умудрились пробиться сквозь разыгравшуюся в небе метель и доставить свои послания, пришлось отдать на попечение Хагрида, чтобы они смогли поправить здоровье, прежде чем снова отправиться в полет.

Все с нетерпением ожидали, когда начнутся каникулы. В гостиной Гриффиндора и в Большом Зале в очагах трещал огонь, но в коридорах, в которых гулял сквозняк, стало очень холодно, а окна классных комнат дребезжали от резкого ветра. Хуже всего были занятия профессора Снейпа в подземельях, где было видно собственное дыхание, и они старались держаться как можно ближе к своим горячим котлам.

— Я определенно чувствую жалость, — произнёс Драко Малфой на одном из уроков Зелий, — ко всем тем людям, которым придётся остаться в Хогвартсе на Рождество, из-за того, что их не хотят видеть дома.