— Оказывается, даже сами призраки делятся на классы… — с удивлением узнал Гарри.

Призраков всего пять классов, которые определяются по цвету эктоплазмы. Бледно-серая эктоплазма — первый класс, а дальше по степени насыщенности, вплоть до пятого, яркого ядовито-зелёного. Те призраки из пещеры имели класс где-то в районе третьего-четвёртого.

Полтергейстов тоже пять классов, но градация их базируется на степени материальности. По 20 % на класс, а вот потом…

Потом наступает черёд становления банши, без классификационных уровней.

Про этот образчик сверхъестественных существ Гарри читал ещё на первом курсе. Это необязательно женщина, необязательно из умерших профессиональных плакальщиц, как считают некоторые ирландцы. Истина прозаичнее: полтергейст, банально, накапливает достаточно сил и переходит на новую ступень бытия. В естественной среде он, как правило, уже лишён разума и постоянно орёт, пугая мирных селян и порождая вокруг себя противоречивые мифы. На этом этапе развития призрак, а банши это, всё ещё, призрак, как и полтергейст, получает способность питаться эмоциями живых людей. Обычно это страх или вожделение. Страх вызывать намного дешевле по энергозатратам, поэтому банши, обычно, можно увидеть близко к людским селениям, где-то со стороны кладбища. К тому же, не стоит забывать, что естественным путём возникшая банши уже основательно потекла фляжкой, поэтому слабо представляет себе, как вызвать вожделение. Тем не менее, в фолианте есть наглядные примеры «призраков похоти». Банши всё ещё может становиться невидимой, но лишается способности проходить сквозь стены. То есть это уже полностью материальное существо. И упокоить её сожжением могилы нельзя, так как могила к этому моменту, как правило, пуста…

И после банши наступает нежизненный этап тени. Тень — это дальнейшее развитие способностей банши, не встречающееся в природе. Тень — это следствие работы неких специалистов, наименование которых кем-то затёрто.

— Кто это может быть? — тихо спросил Гарри у Миртл.

— Не знаю, — ответила та, пожав плечами.

— Ладно, читаем дальше… — вздохнул Гарри.

Миртл положила свою руку ему на колено и начала двигать ею опасно близко к паховой области.

— Не сейчас, — попросил Гарри. — Давай дочитаем?

— Эх… — вздохнула Миртл. — Хорошо.

Тень была, уже по-настоящему, опасна для общества. Потенциально, конечно же. Уровень насыщенности эктоплазмой достигает высоких значений, а влияние на окружающий мир просто беспрецедентно: Тень может жить среди людей, способна питаться почти любыми их эмоциями, но также может недолго поддерживать в себе нежизнь обычной человеческой едой. То есть, тут Гарри Миртл будет не слишком-то и нужен.

Ищешь Тень — ищи её в местах скопления людей. Шквал обычных эмоций является приемлемой для неё пищей, но больше всего она любит эмоцию безнадёжности, особенно предсмертной. Теоретически, Тень, если её кто-то всё-таки создал, можно найти в хосписах и палатах интенсивной терапии — это уже личная догадка Гарри, так как автор ничего такого не писал.

В фолианте больше не было информации о классификации призраков, так как кто-то вырвал следующие…

— … восемь страниц, — посчитал Гарри. — Да, дерьмово…

— Жаль, — с притворным сожалением вздохнула Миртл. — Ну что, пойдём?

— Пойдём, — кивнул Гарри, захлопывая фолиант.

— До свидания, мадам Пинс, — козырнул он библиотекарше.

Мадам Пинс никак не отреагировала на вежливость, продолжая что-то читать.

— Мне не терпится вновь почувствовать тебя в себе, Гар-р-ри… — томно произнесла Миртл, когда они шли к лестницам.

«Это явно нездоровая фигня…» — подумал Гарри, улыбаясь. — «Но это ведь настоящая женщина, пусть и неживая… Нет, не так. Это немёртвая женщина, с отличными сиськами. Не сравнить, конечно, с силиконовыми бидонами Ангелы Мелини…»

Какие-то возрастные изменения с Миртл за эти сорок девять лет с момента смерти всё же происходили. Ведь призрак выглядит на тот возраст, в котором себя ощущает. Миртл, однозначно, набралась какого-никакого нежизненного опыта и стала старше ментально. А раз ощущать она стала себя старше, то и внешне она существенно изменилась. Если рассматривать её тело внимательнее, а Гарри имел такую возможность, выглядит она где-то на двадцать, может, двадцать пять, лет. Тощая, конечно, но с издалека видимыми вторичными половыми признаками.

«Или первичными?» — спросил себя Гарри. — «Сиськи и жопа — это ведь первичные половые признаки? Эх, уже забывать начал уроки биологии…»

— Гарри… — обеспокоенно прошептала Миртл. — Гарри…

— Что? — посмотрел на неё Гарри.

— Там… — указала она на Т-образный коридорный перекрёсток.

— Что «там»? — не понял её Гарри.

— Т-с-с-с… — приложив палец к губам, прошипела полтергейст и медленно пошла к повороту.