Инид не отлипала от Гарри ещё несколько часов и даже на ужине села рядом с ним. Она снова засыпала его градом вопросов, но в этот раз они хотя бы не весь разговор провели в формате интервью. Гарри удалось несколько раз сместить тему на более нейтральные варианты, например, на экзамены. Выражение лица Инид в этот момент напоминало сморщенный лимон. В любом случае было весело.

Гарри поглядывал по сторонам, выискивая Уэнсдей, с которой он хотел поговорить о Тайлере, но её не было нигде. Лишь ближе к концу ужина та появилась, но буквально на пару минут: наложила в контейнер еды и снова скрылась. Понятное дело, что та понесла её своему дяде. И Гарри принял решение проникнуть в комнату Уэнсдей после отбоя — так было проще всего.

Инид и Гарри расстались только ближе к вечеру. Она этому рада не была, но всё же ушла к себе. Его подруга умела быть навязчивой, хотя сама Инид этот недостаток признавала и даже старалась бороться с ним, но время от времени её заносило.

Гарри прождал больше сорока минут после отбоя, чтобы школа утихла и учителя разошлись по своим спальням, и только после этого вылез из собственной комнаты через окно, направляясь к Офелия-холлу. Наблюдавший за его ночными приключениями Кент лишь усмехнулся, но никаких вопросов задавать не стал. Он и сам был любителем ночных вылазок по школе.

— Уэнсдей! — негромко позвал Гарри, пару раз стукнув костяшками пальцев по стеклу.

Ему никто не ответил.

Внутри комнаты Аддамс была темнота, а луну, которая смогла бы разогнать её, не вовремя закрыла большая туча.

— Уэнсдей! — предпринял ещё одну попытку он, но так же остался без ответа. — Я вхожу!

Гарри надавил на раму и залез в небольшое окошко. Каким образом Уэнсдей затаскивает через него свою огромную виолончель, он старался не думать. Под его ногами что-то захрустело.

— Что за… — недовольно пробормотал себе под нос Гарри.

Он сделал несколько шагов вперёд, и под его ногами захрустели книги, бумаги и чужие вещи. Гарри пару раз чуть не споткнулся, пока наконец не нащупал на стене выключатель и комнату не озарил свет.

Вся сторона, где жила Уэнсдей, была в разрухе. Кто-то явно постарался, раскидывая вещи его подруги. По всему помещению валялись листочки и книги, шкаф, как и стол, был вывернут наизнанку. Неизвестный «взорвал» даже кровать.

Подобная ситуация Гарри была знакома. Когда-то давно, уже, кажется, в другой жизни, его комнату тоже перевернули вверх дном, разыскивая одну вещь…

— Дневник! — Гарри был уверен, что Уэнсдей хранила записи Натаниэля Фолкнера у себя в комнате; неизвестный, видимо, думал так же.

Нашёл ли грабитель то, что искал, было непонятно.

Гарри не сразу заметил, но в некоторых местах была кровь. Особенно большая лужа натекла под древний граммофон. У Гарри сжалось сердце, когда он подумал, что грабитель убил Уэнсдей, но уже через секунду он понял, что подругу никто не трогал — над граммофоном висел Вещь, пронзённый кинжалом насквозь и пригвождённый к деревянной раме. Именно от него натекла кровь, правда, откуда взяться такому количеству в одной лишь руке, было совершенно непонятно.

— Вещь! — Гарри подскочил к раненому другу Уэнсдей. Тот едва заметно шевелил пальцами, подавая признаки жизни.

Гарри сгрёб ближайшую валяющуюся одежду Аддамс — это оказалась белая блузка — и, вытащив кинжал прямо из насаженного на него Вещи, аккуратно положил его на ткань, которая моментально окрасилась в красный. Гарри знал, что при колотом ранении лучше ни в коем случае не вытаскивать нож или любой другой острый предмет из раны, так что и сам так делать не стал.

В стрессовых ситуациях он всегда соображал намного быстрее, так что выбор, куда бежать, был сделан за секунду. В медблок с раненым Вещью не пойдёшь: будут ли там помогать отрезанной руке, было непонятно, да и вопросов задали бы слишком много. Зато Фестер мог помочь. Гарри не знал, разбирается ли тот в медицине, но выбора не было. К тому же Уэнсдей должна находиться на пасеке вместе с дядей.

Так быстро — как сегодня — он ещё с Офелия-холла не слезал. Не то чтобы это было сложно, но обычно заморочиться всё равно бы пришлось. Но сейчас Гарри чуть ли не слетел с башни, неосознанно помогая себе магией.

До сарая, в котором временно обитал Фестер, Гарри добежал за рекордные несколько минут. Если бы кто-то посторонний видел этот забег, то с уверенностью бы сказал, что видел самого быстрого человека на земле.

— Фестер! — крикнул Гарри, пинком открывая дверь.

Он уже ждал. Видимо, услышал, что кто-то бежит к его двери, и был наготове. По рукам Фестера пробегали электрические разряды, и он замер в такой позе, словно собирался прыгать.

— Быстрее! — Не обращая внимания на нелепую позу дяди Уэнсдей, Гарри протянул Вещь вперёд.

— Чёрт! — нелепо вскрикнул Фестер и перехватил друга. — Что с тобой, дружище?!

Гарри бросился к столу, сметая с него всякий хлам и освобождая место, параллельно отвечая на вопрос Фестера: