— Нет, она ничего не сделает, репутация для неё важнее жизней людей, — спокойно отвергла предложение подруги Уэнсдей.

— Тогда ты сама по себе. — Она повернулась к Гарри и, прежде чем уйти, добавила: — Надеюсь, ты сможешь её остановить.

Когда дверь за Бьянкой закрылась, он всё-таки проиграл Уэнсдей и моргнул, затем чуть повернул голову, указывая на стол с инструментами для пыток.

— Мы же не в средневековье, чтобы пытать людей. — У Гарри на лице играли желваки.

— Хайд понимает только силу и боль, — повторила Уэнсдей свои недавние слова.

— Я не хайд, пожалуйста, отпустите! — взмолился Тайлер, слегка дёрнувшись в цепях.

— Закрой рот, — грубо осадил Тайлера Гарри. — Сколько ни в чём не повинных людей ты убил? Ты убийца. Садист. И заслуживаешь любых пыток. — Говоря всё это, Гарри был сам на себя не похож, а глаза его едва не горели. Он глубоко вздохнул и продолжил: — Но мы не будем тебя пытать. Я не позволю.

— И как же ты меня остановишь? — Уэнсдей издала смешок и сделала небольшой шажок назад, параллельно отклоняя корпус.

Она недвусмысленно показала, что ещё чуть-чуть — и будет готова драться прямо здесь; её жгло изнутри от осознания, что из-за неё невиновный сидит в тюремной камере. Уэнсдей была уверена, что если придётся пытать человека, который ей совсем недавно нравился, — она сделает это, не колеблясь.

Гарри моментально сообразил, к чему идёт дело, но даже в страшном сне ему не могло присниться, что когда-нибудь он будет, как бы смешно это ни звучало, драться с Уэнсдей. Подруга была ниже почти на целую голову, с виду такая хрупкая, что, казалось, прикоснись к ней — на её коже останется синяк. Внешнее впечатление зачастую обманчиво, и Гарри это прекрасно знал. Он был уверен, что подруга сможет скрутить его в бараний рог, если захочет.

Гарри не двинулся ни на миллиметр, чтобы каким-нибудь резким движением не спровоцировать нелепую драку на глазах у маньяка.

— Чем мы будем отличаться от него, если начнём пытать? — после долгой паузы спросил Гарри.

— Когда у тебя выбор: причинять боль или получать, то я предпочту причинять, — с вызовом ответила Уэнсдей. Её терпение было на исходе, злость следовало выпустить. — Если ты боишься — выйди отсюда, я сделаю всё сама. — Она кивнула на дверь.

Гарри сделал шаг в сторону, освобождая проход к сидящему Тайлеру, который сразу затрясся, пытаясь сбросить с себя цепи, но ничего не вышло. Он действительно хотел уйти, чтобы не видеть того, что должно было дальше произойти, но, как и всегда, ему помешала совесть.

Уэнсдей шагнула вперёд и попыталась вновь ударить Галпина шокером, но Гарри опять перехватил её руку. В следующую секунду он даже не понял, что произошло — его оттолкнуло в сторону двери, а грудную клетку начало жечь. Уэнсдей ударила своего друга, но было непонятно как: рукой или ногой. Она двигалась слишком быстро и профессионально.

— Остановись! — прикрикнул Гарри, держась одной рукой за стену, а вторую приложив к груди.

Конечно же, Уэнсдей его не послушала. Раздался громкий электрический треск — и Тайлер заорал от боли. Гарри наблюдал за экзекуцией почти две секунды, прежде чем сделать хоть что-то, но не пришлось: его подруга сама отошла назад, давая Галпину передышку.

— Оборачивайся! — потребовала Уэнсдей у пытающегося отдышаться Тайлера в цепях. Тот дёрнул головой вверх, показывая своё лицо на свет.

Гарри показалось, что под глазами Тайлера образовались глубокие тёмные мешки, и он допустил простую мысль: «А может, действительно позволить Уэнсдей сделать то, что она хочет?», но Гарри отбросил её почти мгновенно. Они не палачи и не судьи, никто не давал им право вершить правосудие, наказывать или выводить кого-то на чистую воду, используя подобные методы.

Когда Гарри уже хотел предпринять новую попытку остановить подругу, в студию ворвалось сразу несколько полицейских. У него случилось дежавю — казалось бы, не так давно случалась уже похожая сцена, но сейчас всё было по-другому.

Шериф вошёл первым и, чуть ли не тыкая своим пистолетом прямо в затылок Гарри, потребовал их встать на колени и завести руки за голову. Уэнсдей поморщилась, но требование выполнила, бросив свой шокер на землю.

К огромному удивлению Гарри, его никто заковывать в наручники, как Уэнсдей, не стал. Подошедшая вслед за полицейскими директор пояснила, что все ребята наперебой утверждали, что он пытался остановить подругу, так что никакие обвинения выдвинуты не будут, если только Тайлер не начнёт утверждать обратное.

— Поттер, — зашептала Уимс на ухо Гарри. Они стояли недалеко от студии, наблюдая за тем, как Уэнсдей сажают в полицейскую машину. — Только то, что ты пытался остановить её, спасло тебя от исключения. Но впредь за любой, даже самый маленький проступок последует исключение из Невермора.