Снова отвернувшись ко дворику, она запела. Но не так, как того ожидал Гарри — она не стала говорить или кричать, а просто открыла рот и замерла. Грешным делом Гарри подумал, что у неё ничего не получается: никаких звуков от подруги не исходило.

Но «Песнь сирены» это не совсем про звук, а скорее про волю.

Гарри поймал себя на мысли, что нужно уходить. Без паники или страха. Просто уходить. Спокойно, не дёргаясь. Он разжал руки на ушах и сделал шаг в сторону выхода с балкона. Мысли в его голове спутались в клубок, словно множество змей. Это простое сравнение с холоднокровными вызвало жжение во лбу — кусок души Волдеморта недвусмысленно сопротивлялся наваждению извне. Только это вмешательство заставило Гарри остановиться перед выходом и задуматься. Он ведь не должен бежать, его задача — помочь. Но разве нужно кому-то помогать? Почему бы не помочь себе и уйти к воротам школы? Там будет спокойно и безопасно.

Шрам на голове Гарри накалился и стал очень быстро остывать, ещё больше путая сознание. Даже кусочек души сильнейшего тёмного мага столетия поддавался на уговоры сирены.

— Уговоры сирены… — тихо повторил отголосок собственных мыслей Гарри.

Он схватился одной рукой за свою голову, а второй опёрся о каменную стену, удерживая себя от падения. Вялые мысли вдруг начали набатом биться о череп, вызывая покалывание в висках.

Гарри пересилил себя и сделал несколько нетвёрдых шагов в сторону ограждения, а потом и вовсе повис на нём, упёршись животом. Он глубоко — как мог — вдохнул свежий воздух, рассматривая дворик.

Внизу шли ученики: нестройной толпой десятки изгоев проходили по лужайке, сохраняя спокойствие и гробовое молчание. Школа замерла в тишине, даже птицы не пели — лишь воздух свистел.

Эта картина маршировавших одурманенных учеников слегка отрезвила Гарри, и тот развернулся к подруге. Странно, но он почти не видел её лица — то расплывалось в сизый дымок. А сила её голоса лишь нарастала, пытаясь выйти на пик мощи.

Ему повезло, что он не отвернулся и не сдался, уйдя вместе с остальными. Вторым моментом, который позволил ему остаться в сознании, была кровь.

Видимо, Бьянка слишком сильно старалась и её тело не выдержало нагрузки — из носа подруги тоненькой струйкой полилась кровь, огибая рот и срываясь на белую блузку. Наконец Бьянка вышла из своеобразного транса. Она затряслась и припала всем телом к ограде, едва сдерживаясь, чтобы не исторгнуть из себя сегодняшний обед.

Туман в голове Гарри быстро рассеивался, но он ещё десять секунд стоял покачиваясь, ощущая, как пропадает тяжесть из мыслей.

— Невероятно… ты выдержал… — Язык его подруги путался, и та смогла лишь покоситься на Гарри. Сил, чтобы повернуться к нему всем телом, у неё не осталось.

Признаваться в том, что во многом ему помог кусок души мага, который убил его родителей, Гарри не стал, а лишь устало кивнул. Бьянка перестала трястись и сейчас медленно оседала на пол, держась за ограду.

Он всё быстрее восстанавливался и уже мог помочь подруге присесть на каменный пол.

— Ты как? — тихо проговорил Гарри, пытаясь выровнять дыхание.

— Нормально. Надо отдохнуть, — уже с большей силой в голосе ответила Бьянка. — Никогда так не выкладывалась. — Она весело улыбнулась, откинув голову на каменное ограждение балкона. — Как будто весь день фехтованием занималась.

— Я спущусь вниз. Надо проверить, все ли сирены или горгоны ушли.

Бьянка не ответила, а лишь устало кивнула, кинув Гарри вдогонку:

— Будь осторожнее!

Он не смог ничего ответить. На негнущихся ногах Гарри вышел в коридор и поспешил к лестнице. Движение разгоняло кровь, и он с каждым шагом чувствовал, как к нему возвращаются силы.

Выбежав в коридор под башней, Гарри думал о том, что, скорее всего, Крэкстоун и Гейтс уже находятся внутри Невермора, но было неизвестно, куда они могли пойти. Он беспокоился о том, какими силами может обладать мёртвый пилигрим. Свечение его посоха было явно необычного происхождения. С другой же стороны, думать о преподавательнице не являлось необходимостью. Гарри без лишней скромности был уверен, что нормис не сможет противопоставить ему хоть что-то.

В главном коридоре, ведущем до четырёхугольного двора, было на удивление тихо. Гарри вбежал в него и притормозил, глядя по сторонам.

Слева от него оказалась открытая дверь во двор, из которой лился зелёный свет. Судя по всему, Крэкстоун стоял прямо там, в нескольких метрах от самого Гарри. А вот справа, где и проходил коридор, прямо навстречу шла сирена. Это можно было понять по её зеленовато-голубым глазам. В ушах у девушки находились наушники, благодаря которым она не услышала топот десятков ног загипнотизированных учеников.

— А вот и первая! — Голос Крэкстоуна оказался под стать его внешнему виду — инфернальный и басовитый.