Мужчина нахмурился и посмотрел на руку, вернее, на то место, где она должна была быть: на месте кисти красовался обрубок, из которого начала течь кровь, выстреливая тонкой струйкой. Сама кисть лежала на земле, рядом находилась и волшебная палочка. Удивиться, закричать или сделать хоть что-то магу помешала Уэнсдей. Она с лёгкостью вырубила противника мощным ударом ноги в затылок, для чего ей пришлось крутануться на месте и проявить свой талант в гимнастике. С её ростом сложно дотянуться до головы врага, который выше на два десятка сантиметров. Сабля в руках Аддамс была обагрена кровью.

Тёмные маги были рассредоточены по всему двору, стоя рядом по два-три человека. Основная масса из пяти магов щедро заливала заклинаниями колонны, за которыми прятались Гарри и Сириус. Те держались, выставив щиты; в горячке боя они не сразу заметили прибывшее вражеское подкрепление и ещё не сместили фокус внимания.

— Эй, мудак! — Аякс постучал по плечу отвлёкшегося на Инид и Уэнсдей мужчины.

Он грозно повернулся, собираясь наложить на наглеца какое-нибудь заклинание. Его взгляд встретили десятки чужих глаз с вертикальными зрачками.

Змеи на голове горгоны страшно зашипели, раскрывая пасти, и волшебник почти моментально превратился в камень. Его напарник сдуру тоже развернулся, поплатившись за это точно так же, как и его друг. Третьему окаменеть было не суждено: взгляды змеек, направленные прямо ему в глаза, растеряли свой магический пыл. Маг улыбнулся, но радовался он рано — Аякс просто шагнул вперёд, и змеи впились в лицо мужика, оставляя крайне болючие ранки. Змеи на голове горгоны — грозное оружие в ближнем бою, учитывая, что они вырабатывают яд. Аякс с размаху зарядил ногой врагу между ног, а когда тот согнулся в дикой простреливающей через всё тело боли — ударил кулаком точно в висок; остальное должен был сделать яд.

— Avada Kedavra! — направил один из магов палочку в крадущуюся Бьянку.

Зелёный луч пролетел через весь двор — Барклай успела подставить под Непростительное свою отполированную до блеска саблю, и оно срикошетило в ближайшую стену, разбившись без видимого эффекта. Бьянка всегда гордилась тем, что могла отбивать летящие стрелы, так что навык пригодился. От участи и дальше практиковаться в этом Барклай спасли вороны. Вернее, нарисованные вороны с гипертрофированными когтями и клювами. Птицы налетели на мага, и тот в ярости начал поливать их огнём из палочки, который имел хорошую эффективность против способностей Ксавьера.

Светловолосая симпатичная женщина в смешном колпаке и странной архаичной мантии, стоявшая спиной перед Бьянкой, только начала разворачиваться, как услышала голос — чарующий и мелодичный.

— Подчиняйся мне, — нежно мурлыкнула сирена. — Твои враги не мы, а они, — указала Барклай на группу магов, стоящих дальше всех.

Трое из них продолжали как из пулемёта выстреливать заклинания по едва держащимся колоннам, а двое уже повернулись и давали бой изгоям.

— Конечно. — Практически не раздумывая, светловолосая подняла палочку на своих союзников и отчётливо, без единой эмоции произнесла: — Bombarda Maxima!

Бордовое заклинание взорвалось с огромной силой — никто не пытался защититься, так как не знал, что друзья могут резко стать врагами. Четырёх из пятёрки снесло от взрыва, покалечив разной степени тяжести. Пятого легко обезоружил Гарри, а затем скрутил верёвками Сириус.

— Protego! — неожиданно рявкнула защитница Бьянки, выставив щит от неприятного проклятия, пущенного в них. Это был тот самый маг, что чуть не убил сирену авадой.

Завязалась непродолжительная магическая дуэль. Женщина легко выигрывала: её оппонент лишился одного глаза, а второй заливала кровь из пореза на лбу — птички Ксавьера постарались.

— Seko! — воскликнул один из тройки магов, стоящих на противоположной стороне двора.

Заклинание полетело прямо в Инид. Оборотень рычала, показывая клыки, но её успел защитить Гарри, выставив щит, поглотивший режущее заклятие. Из темноты позади тёмного волшебника показалась Йоко. Она легко сломала руку магу и почти без заминки перехватила второго за плечо, сжимая и калеча. Оба заорали от острой боли и были вырублены точными ударами по головам. Когда вампирша стала поворачиваться к третьему противнику, которым оказалась женщина с крючковатым носом и каштановыми волосами, поняла, что прямо ей в лоб смотрит кончик волшебной палочки. Услышать само заклятие Танака не смогла — всё вокруг затопил зелёный свет.

Если бы сердце вампира могло биться, наверное, Йоко сказала бы, что оно пропустило удар, но ей повезло: Танака была мертва, ещё когда родилась. Однако зелёное заклятие всё равно повлияло на двигательные функции вампира — Йоко завалилась вперёд, прямо на одного из валявшихся в отключке. Танака не могла пошевелить и пальцем — на неё навалилась такая тяжесть, словно она не питалась уже несколько месяцев. Но Танака всё равно нашла в себе силы вытянуть голову вперёд и впиться в шею мужчины своими клыками. Кровь — источник жизни для вампиров — полилась спасительным потоком в тело Йоко, и та застонала, ощущая, как сила вновь наполняет мышцы.