— А тебя не пугает слава друга сумасшедшего? — Хмуро посмотрел на меня Поттер.

— С чего вдруг? С каких это пор меня начало волновать мнение окружающих? Тихо у себя в мыслях они могут думать всё, что угодно, а вот стоит им начать обсуждать меня в моём присутствии, как они сразу же познакомятся с моим чувством юмора. Или с моим гневом.

Я зыркнул на парочку старшекурсников, которые смотрели на нас и что-то обсуждали с улыбочками на лице, и улыбки с их лица тут же слетели. А взамен забурчали животы и резко увеличилось давление на задний клапан. Подскочив, они наперегонки кинулись к ближайшему туалету.

— Примерно вот так. — Прокомментировал я это событие.

— Я таких заклинаний не знаю. — Зашмыгал носом Поттер.

— Ну и кто в этом виноват? У тебя есть книга, купить которую не могут себе позволить даже старшекурсники. А в библиотеке полно разных мелких, но довольно запоминающихся проклятий. Есть такая пословица: боятся — значит, уважают. Я же говорил, что слава победителя тёмного лорда не сможет долго тебя защищать. И вот, этот день настал. Пока ещё это просто детские игры, но уже сейчас тебе нужно учиться защищать себя и своих друзей. Тех, кого ты сам считаешь друзьями. Вот такие пироги с котятами.

А на следующий день в пятницу состоялось ещё одно эпохальное событие. Из лазарета демобилизовали Рона Уизли. Тот смог убедить учителей, что понял, осознал и всё такое. Вечером после ужина он заявился в нашей комнате с вещами и начал раскладывать их у себя в сундуке. Среди вещей нашлась и крыса, за которой всё это время ухаживал Перси. Наша дружная компания встретила незваного подселенца с удивлением. Думаю, парни уже и думать забыли о том, что когда-то тут жил какой-то Уизли, и вот нате!

Видимо, на волне всеобщего порицания Гарри, Уизли решил-таки исполнить свою заветную мечту. Подойдя к Поттеру, он прямо так и сказал:

— Гарри, давай дружить. — И протянул свою грязную потную руку в качестве жеста доброй воли.

Потенциальный друг уставился на рыжего в немом удивлении, а потом его прорвало.

— Иди в жопу, Уизли! С крысой своей дружи.

Крушение «розовых мечт» Уизли было фатальным. Можно даже сказать, что его мораль получила критические повреждения. А для закрепления эффекта я добавил ему сверху лёгкое проклятье поноса, так что умчался прочь Уизли со свистом.

— Буду я ещё с предателями крови возиться. — Пробурчал Гарри, заваливаясь на кровать и погружаясь в изучение книги с заклинаниями.

Малфой с одной стороны поддерживал произошедшее, а с другой, активно выразиться по этому поводу не мог, так как с Поттером они были в ссоре. Тот не забыл, как его «друг» свалил, стоило только появиться первым неприятностям. Не мог истинный кшатрий понять, что для торговца общественное мнение — это сам господь бог.

Мутация сознания Малфоя в сторону «ангелизации» шла медленно, но верно. Торопиться тут не стоило. Значимых изменений стоит ждать не раньше конца учебного года. А вот второй мой «проект» созревал куда быстрее, так как Лонгботом изначально был весьма близок к идее Жертвы. Он всю жизнь зависал в крепкой хватке своей бабушки, так что смена одного «вешателя» на другого сопротивления не встречала.

А в воскресенье состоялось давно ожидаемое мной явление чуда. Сразу после завтрака появилась Августа Лонгботом, которая реквизировала своего внука для «семейных нужд». А перед ужином счастливого и буквально светящегося Невилла вернули обратно. Я конечно же был в курсе подоплёки происходящего, а потому смог одним из первых узнать о том, что его родители вышли из комы и уже вполне бодро общаются с окружающими.

По показаниям Невилла, он до самого конца скрывал наличие второго зелья. Первое он начал спаивать отцу. Тот очнулся буквально на середине процесса и уже сам выхлебал остаток. Пока все радовались чуду, а доктора активно проверяли состояние пациента, Лонгботом пробрался к кровати своей матери и «оживил» уже её. Бабку это событие не обрадовало, но ругаться она не стала. Большую часть дня Невилл общался с родителями, которые мягко говоря офигевали от произошедшего. Ещё совсем недавно у них был сын-младенец, и вот, теперь у них сын-гений, сваривший зелье, вернувшее их к сознательной жизни.

Дамблдор от таких вестей ходил хмурым и пялился на меня с откровенной неприязнью. Ведь я умудрился не только запороть ему первого избранного, но и вывел из игры второго. Без желания мести, да ещё и на Хаффпафе, из Лонгботома карателя-камикадзе уже не слепить. И кто тогда будет бросаться грудью на амбразуру во имя высшего блага? Не сам ведь Дамблдор? А других вариантов кроме Поттера как бы уже и не осталось. Так что через пару дней директор пришёл к определённому выводу и решил форсировать план, вводя в игру потрёпанную, но всё ещё рабочую пешку.