А через три дня из лазарета выпустили Фреда Уизли. Его появление на воскресном обеде вызвало ажиотаж. Ослабленное проклятье оборотня сделало невозможным исцеление следов укусов с помощью магии. Всё, что удалось сделать мадам Помфри, это затянуть раны, оставив жуткие шрамы. Морда Уизли теперь напоминала результат работы доктора Франкенштейна. Цепочки следов от зубов проходили по всему лицу, шее и рукам. О следах на теле оставалось только догадываться. А самым странным было то, что следы от зубов шли не полукругом, как от укусов нормальных животных, а строгими линиями, которые местами поворачивали на девяносто градусов. Ещё одним изменением в «сценическом образе» близнеца была седая прядь прямо на лбу.

— Красавец! — Прокомментировал я его появление. — С такой мордой можно в фильмах ужасов сниматься без грима. — Поттер на это моё заявление не удержался от смеха. — Подумать только, третьекурсник, и был чуть ли не изнасилован обычной тетрадкой.

Фред как раз проходил мимо меня, так что не мог не слышать этих слов. Но ограничился он только злобным зырком, после чего уселся подальше от нашей компании.

— Эту тетрадку даже учителя изловить не смогли. — Поддержал тему разговора Малфой. За прошедшее время все уже успели друг другу сто раз рассказать про хищную тетрадь, так что говорил он без огонька, скорее по инерции.

— Да они и не пытались особо. — Отмахнулся я. — Так для вида прошлись по подземелью разок и всё. Да и не умер же никто. Пока эта тетрадь половину учеников не загрызёт, директор и не почешется.

— С чего ты решил, что они не пытались? — Нахмурился Малфой, два вассала которого ещё вчера жаловались ему на участившиеся домогательства со стороны тетрадок.

— Да если бы они захотели, то решили бы проблему за полчаса. Можно подумать, это какой-то мифический монстр эпохи богов, а не обычная книга. Таких книг в закрытой секции библиотеки десятки. И все они смирно сидят на цепи под заклинанием подавления.

— Ну, давай, реши проблему за полчаса. — Подначил меня блондин.

— Легко. Вот только зачем мне это надо? — Усмехнулся я в ответ. — Как насчёт пари?

Народ прекратил жевать и начал прислушиваться к нашему разговору.

— Что ставишь? — Деловито потёр руки наследник богатого папочки.

— Тысячу галеонов.

— Тысячу…? — Желание спорить исчезло с лица Малфоя, стоило озвучить ставку. Хоть он и разбогател, но цену деньгам знал, и тысячу галеонов терять не хотел, особенно зная мои способности.

— И я не буду использовать на тетради заклинания.

Малфой с сомнением посмотрел на мою уверенную улыбку.

— Да как ты без магии с тетрадью справишься? — Вмешался в наш разговор Дин Томас.

— Легко и непринуждённо. — Перевёл я взгляд на него. — Только пари заключите, и я пойду усмирять тетрадь. Если считаете, что сумма большая, то можете вместе сложиться. А если у меня не получится, то вы заработаете на этом.

— Ставлю пятьдесят галеонов. — Решил рискнуть Малфой. Такая сумма была для него плёвой.

За первой ставкой последовала ещё одна от Оливера Вуда на двадцать галеонов. Я сразу достал пергамент и начал составлять магический контракт на заключение пари. Весть о необычном споре мгновенно распространилась по залу, и народ начал подходить и интересоваться ставками. Малфой активно агитировал народ принять участие в финансировании моей попытки решить проблему с тетрадью, да ещё и без использования магии. Я заявил, что возьмусь за работу, только если наберётся сумма в тысячу галеонов и ни одним меньше. Больше всего денег внесли ученики Слизерина. Половина из них была готова заплатить, лишь бы больше не слышать звук раздражённого шелеста страниц, идущий из темноты, за которым, обычно, следовала молниеносная атака. А вторая половина повелась на обещания Малфоя о гарантированном выигрыше и лёгких деньгах.

Наконец, ставки были сделаны, а подписи в контракте поставлены. Я не собирался верить никому на слово.

— Ладно, раз уж мы достигли соглашения, то придётся заняться этой проблемой. Не забыли условий пари? Никто из тех, кто сделал ставки, не должен подходить ко мне ближе десяти метров, пока я буду усмирять тетрадь. Да и остальным стоит держаться подальше ради их же блага. Тетрадки нервные, могут и покусать.

Моё последнее утверждение было встречено смешками. Пример того, что бывает, если рассердить тетрадь, сидел за столом и хмуро жевал обед.

Я поднялся и пошёл… к выходу из школы. Выбравшись на улицу, я поёжился от пронизывающего зимнего ветра и направился к хижине Хагрида. Народ следовал за мной на отдалении, недоумевая о причинах выбора маршрута движения.

— Хагрид, привет. — Поздоровался я с лесником, который открыл дверь на мой стук. — Пустишь в гости? Дело есть.

— Дело, говоришь? Ну, проходи, коли дело. — Посторонился тот.

Дверь в хижину закрылась, отсекая меня и лесника от пытливых ушей слушателей.

— Хагрид, ты ведь слышал о нападении на Фреда Уизли? — Сразу перешёл я к делу.

— Конечно, слышал. Мне Дамблдор сказал, что на него напал какой-то темномагический артефакт.