— Да-да, пойдём уже.

 

Эдвард и Баламар продолжали свой путь на вершину горы. Чем выше они поднимались, тем гуще становился туман. Дышать было всё тяжелее и тяжелее. Постепенно пророку стало казаться, что он скоро начнёт харкать кровью. Вдруг он почувствовал чей-то взгляд за спиной. Эдвард обернулся, но там никого не было, а после этого он услышал жуткий смех, который нельзя было назвать человеческим, словно нечто потустороннее ворвалось в этот мир. По телу пробежала дрожь, но пророк продолжал идти за старым магом.

 

Пройдя ещё несколько метров, парень заметил, как справа что-то мелькнуло. Он начал осматриваться по сторонам, но так ничего и не увидел. Затем раздался шорох за спиной, возрождённый обернулся, но там никого не было. Эдвард остановился на мгновение, чтобы внимательней рассмотреть мелькающие тени. Баламар окликнул пророка, призывая ускориться. А затем где-то рядом раздался крик. Это был душераздирающий вопль, полный отчаяния, за которым последовал жуткий смех. Эдвард собрался рвануться туда, откуда доносился звук, но старик остановил его.

 

— Не доверяй тому, что видишь и слышишь в этом месте. Этот туман сводит с ума, проникая в самые глубины сознания, создавая жуткие образы. Если ты поверишь в реальность этих иллюзий, то они воплотятся и разорвут тебя на части.

 

Туман на горе стал настолько густым, что дальше трёх шагов ничего не было видно. Время от времени мелькали какие-то тени, были слышны крики и смех. Странные образы неожиданно возникали и столь же быстро испарялись. Эдвард знал, что это просто галлюцинации, но никак не мог успокоиться, словно оказался в фильме ужасов. Видения становились всё чаще, иногда голову пронизывала острая боль. Пророк время от времени останавливался, чтобы перевести дыхание, но после снова продолжал подниматься на гору.

 

Наконец, они добрались до вершины. В центре был круг с множеством символов, которые складывались в пятиконечную звезду. Баламар указал на это место. Эдвард потоптался на месте некоторое время, не решаясь ступать в этот круг, но всё же вошёл в него, предварительно сняв с себя всю одежду. Как только пророк оказался в центре, его разум заполнился разными видениями. Были слышны крики, смех, рык, плач. Все звуки слились в какофонию, что сверлила мозг. Возрождённый схватился обеими руками за голову. В ушах стоял звон, пелена перед глазами ослепляла, но через мгновение всё стихло, и Эдвард услышал хриплый шёпот над ухом:

 

«Сожги всё. Весь этот мир. Он давно прогнил. Людей не исправить. Вокруг лишь хаос. Очисти всё своим пламенем».

 

— Выпускай ауру проклятия! — Скомандовал Баламар.

 

Тело Эдварда окутала яркая энергия огня, но галлюцинации не ослабли. Дыхание становилось более частым и тяжёлым. Пророк чувствовал, как чужеродная энергия пытается пробраться в голову, затронуть каждую струну души и осквернить мысли. Желание сжечь весь этот мир дотла росло, и Эдвард еле сдерживался, чтобы не выпустить всю свою силу. Шёпот над ухом говорил страшные вещи, побуждая к действиям. Сжечь всё. Абсолютно всё. Наблюдать за страданиями других людей. Изнасиловать женщин, до смерти запытать мужчин, убить детей на глазах их родителей, заставить всех мучиться в агонии. Этот мир безумен. Здесь нет места рассудку. Выход один — сойти с ума и обратить всё в пепел.

 

Баламар тем временем находился в стороне и наблюдал за борьбой Эдварда с самим собой. Пророк стоял в центре пентаграммы на вершине Мёртвой горы, там, где была наиболее высокая концентрация разлагающего душу яда. Уже через пять минут пребывания здесь парень закричал, схватился за голову обеими руками, упал на колени и загорелся. По всему телу пошли волдыри, которые тут же лопались и запекались. Пусть пламя и не причиняло такого сильного вреда, как при пробуждении в этом мире, но всё же Эдвард продолжал страдать и корчиться от боли. Собрав волю в кулак, пророк смог использовать магию.

 

«Регенерация».

 

Красное сияние сменилось тёмно-синим, а затем энергия собралась вокруг пророка и взорвалась, разойдясь волной по округе и выжигая всё на своём пути. Жар был настолько сильным, что Баламар окутал область вокруг себя барьером. Сосуд с проклятым пламенем был опустошён, а затем божественная сила начала превращаться в огонь. Тело Эдварда было окутано багровой аурой, а глаза источали ярко-красный свет. Туман вокруг рассеивался. Яд не мог пробиться к своей жертве. Каждая крупица отравы сгорала в шаге от пророка. Галлюцинации прекратились, дыхание стало ровнее, а ожоги заживали под действием «регенерации». Парень молча встал, он не мог произнести ни слова, потому что был слишком сконцентрирован на поддержании своего защитного покрова. Одна лишняя мысль могла привести к потере контроля.