— Оно того стоило?! Я возлагала на него большие надежды! Я выбрала его ещё в архиве моего отца, а теперь он одной ногой в могиле! Что ты можешь сказать в своё оправдание?

 

— Оправдание? Не заслужил его. — Печальным голосом ответил Повелитель душ. — Мне нет прощения, но его и не ищу. В своей жизни совершил много ошибок, попытки изменить прошлое повергли в хаос настоящее и обрекли на отчаяние будущее. Однако… Эдвард ещё жив. Если ты считаешь, что надежды больше нет, то он докажет тебе обратное. Его воля сильна. Он очнётся. Он… должен очнуться.

 

Арсхель с беспокойством смотрела на своего пророка. Её переполняли смешанные чувства. С одной стороны она хотела спасти Эдварда, ведь она только-только начала привыкать к этому непоседливому смертному, жаль было расставаться так рано. Но с другой — излишняя опека над своим пророком может привести к тому, что в это дело вмешается Библиотекарь. А его появление не приведёт ни к чему хорошему. Богиня просидела возле Эдварда целый день, не проронив ни слова, а затем исчезла в тёмно-синем свете.

 

Арсхель стояла в пространстве, похожем на междумирье, но всё же совершенно ином. Сама энергия этого места не принадлежала ни к одному известному миру или вселенной. Оно существовало само по себе, подчиняясь законам лишь одного существа. Даже течение времени здесь и вовсе не ощущалось. Как ни старайся, но постичь суть этого места было невозможно. Оказавшись здесь, даже Арсхель чувствовала себя маленькой букашкой, являясь лишь одной шестидесятитысячной силы того, кто создал этот маленький мир вне времени и пространства.

 

Вокруг парили небесные светила и шкафы с книгами. Перед Богиней восседал на троне юноша со светлыми волосами и кристально-чистыми голубыми глазами. Библиотекарь, Хранитель магического архива. Он задумчиво смотрел на одну планету, потирая подбородок. Иногда переводил взгляд на книгу, которую держал в руках. Арсхель поклонилась хозяину этого места со словами:

 

— Отец, я пришла на твой зов.

 

— Арсхель, я всё вижу. — Холодно отозвался Библиотекарь. — Ты хочешь помочь своему пророку, но я запрещаю тебе вмешиваться в его жизнь. Если он умрёт, то так тому и быть. Ты уже спасла его однажды, да ещё и заклинаниям своим обучила. Этого достаточно.

 

— Но могу ли я хоть что-то сделать для него? — С надеждой в голосе спросила Арсхель.

 

— Нет, — Библиотекарь был непреклонен. — Если ты это сделаешь, я убью твоего пророка.

 

— Да сколько можно? — Возмутилась Арсхель. — Ты постоянно вмешиваешься в наши дела и диктуешь, что нам делать, а что нет! Я хочу, чтобы он стал моим первым истинным пророком. Как долго я должна быть заперта в своём мире? Да и вообще, разве я виновата в том, что ты наградил меня такой силой, которая сводит людей с ума?

 

Библиотекарь сурово посмотрел на свою дочь, та тут же смолкла, не желая вызывать гнев того, кому всё подвластно. Одна его мысль способна уничтожить её мир, который она так кропотливо строила на протяжении многих лет. Арсхель не могла себе позволить вызвать гнев своего отца и продолжала молчать, виновато склонив голову.

 

— Повторю ещё раз. Я запрещаю тебе вмешиваться в жизнь своего пророка.

 

— Отец, пусть это будет моя последняя просьба, но позволь мне помочь ему — взмолилась Арсхель. — Этот смертный… сильно отличается от других мною избранных. Думаю, что сейчас я сделала правильный выбор впервые за столько лет. Я хочу исправить все свои ошибки до того, как погружусь в сон, и он может мне в этом помочь.

 

— Ты зациклена на будущем, Лифель на прошлом. Кто-нибудь из вас хоть раз подумал о настоящем? — Осуждающе бросил Библиотекарь. — Если ты действительно уверена в своём выборе, верь в своего пророка. Дай ему возможность идти самостоятельно по своему пути.

 

— Хорошо. Я всё поняла. — Со смирением в голосе ответила Арсхель, но тут же в ней проснулось некоторое любопытство. — Постой, отец. Моя сестра снова что-то натворила?

 

— Думаю, ты будешь рада такой новости. В этот раз Лифель превзошла тебя в своих капризах, чем переключила моё внимание на себя. Она отмотала время на десять лет назад в своём мире. Двенадцать раз. Даже когда всё шло хорошо, она всё равно это делала. Временная петля длительностью в десять лет.

 

— А зачем она это делала?

 

— Один смертный всё никак не забывал события предыдущих витков, и ей не понравилось, что на кого-то не действуют законы её мира. Но тот человек до сих пор помнит все сто двадцать лет, проведённые во временной петле. — Арсхель с подозрением посмотрела на Библиотекаря, догадываясь, что всё это именно из-за него. — Ну, да ладно. Я тебя не за этим позвал. Арсхель, помни, что твои действия могут привести к хаосу. Не забывай этого, иначе мне снова придётся вмешаться.

 

— Да, отец. Я буду помнить.