— Да, и сядут на дно, — кивнул полковник, останавливаясь. — Или пойдут на крупный разбой, чтобы с деньгами уйти из города. Правда, без Шофёра им будет сделать это гораздо труднее. Поэтому Шофёра нам надо вычислить — кровь из носу. Понятно?

Оперативники не сговариваясь, встали.

— Вот и хорошо, — понял их намерения Ткачёв. — Майор, составили бумагу в прокуратуру?

— Да.

— Можете идти.

Когда оперативники ушли, Ткачёв положил рапорт в папку, оделся и направился к выходу, но взглянув на телефон, остановился. По хорошему, сейчас бы позвонить Трефилову и выпросить у него ещё дни для расследования, обосновав это связью первого секретаря горкома партии с убитой Шмелёвой. Подумав, решил звонок отложить до вечера, после разговора с Хмелём и тутошним чекистом. Вдруг при разговорах что-то выяснится такое, за что и по шапке наддадут.

Проходя мимо дежурного на улицу, полковник распорядился:

— К кабинету замначальника поставьте постового. Пусть не спускает с подполковника глаз. И вызовите мне патрульную машину. Любую.

— На улице есть экипаж, товарищ полковник.

Экипаж оказался тем же, кто довозил утром Ткачёва до отделения Госбанка. Грохочущий Уазик мчал по улицам Зареченска, распугивая кошек и прохожих. Иногда полковнику казалось, что машина вот-вот развалится на каком-нибудь повороте, и он вцепился в кресло обеими руками, а отцепился только тогда, когда Уазик с лихим визгом остановился у четырехэтажного пафосного здания.

— Партком на четвёртом этаже, — любезно подсказал улыбающийся водитель.

Ткачёв, слегка пошатываясь, зашел в здание и удивился огромной мозаике во всю стену, изображающей вождя советского пролетариата. Снизу скромно висел портрет Брежнева.

— Товарищ, вы куда?

Спросил Ткачёва пожилой мужчина с тщательно выбритым лицом. Он сидел за небольшой конторкой у входа на лестницу. Полковник показал удостоверение.

— Мне на четвёртый этаж.

— Да, пожалуйста, — подобострастно выговорил мужчина.

Андрей Викторович поднялся по лестнице и нашел приёмную первого секретаря. Секретарша в огромных очках и высокой прической внимательно на него взглянула. Она была похожа на бульдога, готового сорваться с места при малейшем ненужном движении посетителя.

Полковник осторожно вынул удостоверение, словно испугался того, что бульдог вырвет его из пальцев и с глухим урчанием порвёт в клочья. Развернул и показал издали.

Взгляд секретарши будто спросил — и чего надо?

— Мне необходимо поговорить с начальником ГУВД и прокурором города. Мне сказали, что они на совещании, — сказал Ткачёв, прочитав молчаливый вопрос бульдога.

Секретарша изящным и властным жестом указала Андрею Викторовичу на стул в приёмной, нажала кнопку интеркома:

— Я же просил меня не беспокоить! — раздался голос из динамика.

— Прошу прощения, Алексей Семёнович, но тут полковник Ткачёв из Главного управления МВД СССР, желает видеть прокурора и начальника ГУВД, — невозмутимо ответила секретарша.

— Пусть ждёт, — после секундного молчания сказал первый секретарь.

Андрей Викторович ждал недолго. Не прошло и пяти минут, как интерком прошипел:

— Пусть Ткачёв зайдёт.

Это «пусть» полковника разозлило. Он не любил, когда партийный работник выставлял себя этаким «богом», тем более городского пошиба. Земля, как известно, принадлежит народу, а не лично первому секретарю парткома.

— А, полковник! Наслышан, — Алексей Семёнович едва поднялся с места, когда Ткачёв шагнул в его кабинет, пахнущий дорогим алкоголем, лимоном и табачным дымом.

«Поминает» — подумал Андрей Викторович, пожимая вялую ладонь секретаря горкома.

— Вот, совещание провожу. А то что-то убийств в городе стало много… Так чего зашёл?

Ткачёв решил не терять время на объяснения.

— На рапорте нужна подпись начальника ГУВД. Срочно.

Секретарь пьяно махнул ладонью, как-бы говоря — покажи бумаги Гладышеву, получи подпись и проваливай. Начальник ГУВД принял это буквально. Взял бумагу и, не читая, подписал. Прокурор был трезвее и умнее. Взял рапорт у Гладышева и быстро прочитал. Сообразил мгновенно.

— Э, полковник. Давайте выйдем на минуту. Разрешите, товарищ первый секретарь?

Тот также махнул, разрешая.

— Ты чего творишь, полковник?! — зашипел прокурор города, едва они вышли за дверь кабинета. Посмотрел на секретаршу и потащил Ткачёва в коридор.

— А в чем дело, товарищ прокурор?

— Ты понимаешь, чем это может обернуться?

Ткачёв терпеливо вздохнул:

— В-первых, не тыкайте мне. Мы по должности и по званию равны. И поясните свои претензии к рапорту.

Прокурор осмотрел коридор и быстрым движением бумагу разорвал.