— Да, Мария могла не посвящать его в детали, но это всё равно выбивается из общей картины. Понимаешь, — Ткачёв куснул огурец и медленно захрустел, — много мелких деталей, которые не увязываются.

— Например?

— Этот дом предоставил мне очень большой московский «авторитет»… оочень большой. А ключи к нему дала Мария.

Хмель перестал жевать:

— Ты мне не говорил об этом, — с укором произнёс он. — Почему?

— Прости, но у меня с «авторитетом» необычные отношения. Мы друг друга считаем, как бы, информаторами. На взаимовыгодной основе…

— И поэтому ты не подозревал Марию? Андрей, а тебе не кажется, что ты заигрался?

— Возможно, да — я больше, чем нужно доверился Автондилу. Но откуда я знал, что здесь такой клубок? Да этого никто не знал!

Хмель замолчал. Полковник был прав по-своему. Он действовал по накатанной схеме и не мог представить, что в Зареченске переплелись интересы многих людей и структур.

— Взять, хотя бы, Шмелёву и Марию, — продолжал Ткачёв. — Наверняка это две различные ветки, но одного ведомства. Группа Шмелёвой отрабатывала свою ветку, а группа Марии — свою. Всё перепутало убийство Шмелёвой Гладышевым. Не будь этого убийства, мы бы ещё толпились в лабиринте всей гурьбой, не зная, где выход. Смотри, Шмелёва держала на привязи всех руководителей — первого секретаря, начальника ГУВД и его заместителя, и, я не удивлюсь, если в эту группу подпадает начальник ГАИ. В свою очередь, первый секретарь держал в узде прокурора и второго секретаря. Остается начальник местного КГБ и управляющая отделением Госбанка. На Гришу и Большову у Гладышева компромата не было, хотя он даже местного «авторитета» подмял под себя полностью. Ладно, Большова, она была лишь исполнителем предписаний сверху, что её и спасло. А Гриша в одиночку крутился на ОКБ, не зная, что предпринимать. Но Вадима Марковича он проспал — факт.

Андрей Викторович откинулся на стуле, вытирая губы рукавом.

— Теперь посмотрим на тот факт, что Мария пошла на ОКБ с нарядом ГАИ. Я предполагаю, что она, по своей линии, держала в кулаке начальника ГАИ и начальника ОКБ. Взрывать опытный цех в её планах не было — она пришла за Вадимом Марковичем. При этом хотела уничтожить других инженеров. А ГАИшники помогли бы ей уйти вместе с ним, но бармен Андрюха должен был прикрыть её отход. Как? Он нам не сказал. Но, скорее всего, его заданием на завершающей фазе, было убийство Гладышева и изъятие папок с компроматом. Папки сжигаются, а отход Марии остается незаметным. При том, что если взять четырех человек из её группы, которые бы начали отход с кучей денег, то милиции и КГБ было бы очень сложно. Кто обратит внимание на женщину с мужчиной в очках? Кстати, её документов я так и не видел. Как думаешь, у кого они могут быть?

— Я вообще без понятия, — пожал плечами Хмель. — Ты так быстро всё «рисуешь», что я не успеваю за твоими мыслями. Но остаётся предположить, что у твоего Автондила, уж если они были знакомы.

Ткачёв согласился. К Автондилу вела еле заметная нить, и надо было за неё сильно дёрнуть. Но не порвать.

Хмель, наевшись, широко зевнул.

— Андрей, я переоденусь, и ухожу. Мне здесь больше делать нечего. Напоследок, загляну к майору Поплутину. Что ему передать?

— Передай, что я тоже к нему зайду завтра вечером.

Перед уходом агент подошёл к полковнику, протянул руку:

— Мне понравилось с тобой работать, Андрей. Оружие я оставил здесь. Потом передашь кому надо.

Ткачёв не был сентиментальным, но не мог не обнять этого странного парня.

— Если что, то пароль ты помнишь, — закрывая дверь, подмигнул Хмель.

Полковник постоял в прихожей, просто посматривая на щели на досках, а потом ушёл в комнату — было ещё очень много работы с папками Гладышева.

Следующий день выдался кошмарным. Ткачёв, утром выстроив весь личный состав ГУВД Зареченска, произнёс длинную речь. Милиционеры не привыкли к такому — они перешёптывались, посмеивались и не слушали. Полковник, разозлившись на невнимание, перешёл на нецензурную лексику, пообещав устроить всем «кузькину мать». Личный состав не поверил, но когда на развод приехал начальник КГБ Зареченска с двумя молодыми дюжими молодцами, стал постепенно вникать в слова Андрея Викторовича. А когда к управлению подкатила чёрная «Волга» первого секретаря горкома во главе колонны новеньких милицейских «Жигулей», то уже слушали речь начальника с величайшим вниманием.

Сам первый секретарь тоже выступил, применив тактику кнута и пряника, а когда подъехали два автобуса с курсантами областной милицейской школы, то «старички» взволновались и разговор перешёл в профессиональное русло.

Затем Ткачёв просматривал дела уволенных сотрудников, дав рекомендации отделу кадров, назначил временных заместителей и поехал в прокуратуру.

Не слушая болтовню Ипатьева, полковник подумал, что у нового первого секретаря получается всё очень оперативно, что радовало — скоро Ткачёв сможет вернуться в Москву.