От экспертизы копий зависело многое. В первую очередь — дальнейшие отношения с Автондилом. Ведь если авторитет поменял что-то в документах, значит, преследовал некую цель. Одна из возможных — подставить Ткачёва. А такая цель развязывала настоящую войну между воровским «обществом» и КГБ. Вот только зачем это Автондилу? В такой войне он явно не выживет.

Хмель пришёл под утро. Хмурый, злой и голодный.

— Ну что?! — спросил Ткачёв с нетерпением.

Вместо ответа агент бросил на стол тонкую папку из мягкого картона. Прошёл на кухню и поставил чайник.

Андрей Викторович открыл папку и взглянул на документы. Вместе с копиями в папке лежали оригиналы. И фамилии всех фигурантов отличались — в копиях были вписаны совсем другие.

— Где ты взял оригиналы?! — неподдельно удивился Ткачёв.

— Прости, Викторыч, но пришлось залезть в ресторан «Пекин». Там у твоего авторитета есть маленькая комнатушка с диванчиком, ванной и сейфом…

— И ты туда влез? — усмехнулся генерал.

— А что оставалось делать?! Заодно денежкой разжился. Ребят кормить надо, одевать, жильё снимать.

— Валюта в сейфе была? — вдруг спросил Ткачёв.

— А то! Но я не трогал!

Хмель заварил в большой кружке чай, отрезал толстый ломоть колбасы.

— С тобой, Андрей, только желудок испортишь. Одной колбасой питаешься. Домработницу бы нанял себе — пусть борщ варит, да по магазинам ходит…

— Что ты купишь-то в этих магазинах?

— Андрюш, у тебя генеральский паёк в Военторге. Лизу хоть попроси — она отовариваться будет для тебя.

— Не буду её просить, — насупился генерал, продолжая изучать документы. — Слушай, что за фамилии тут написаны? Горячев, Елин, Шеванидзе…

Хмель расхохотался.

— Дурень ты, Андрей. И авторитет твой тоже. В таких оперативных документах настоящие фамилии не указываются.

— А как же ночной посетитель Автондила? Он что, в этом не разбирается?

— Почему не разбирается? — пожал плечами Хмель, жуя бутерброд. — Очень даже разбирается. И твой Автондил сегодня утром в этом сможет убедиться. Когда увидит открытый сейф в комнатушке. А ночной посетитель сделал главное — документы сжёг. А в тех документах и были явные доказательства. А вот в этих так… филькина грамота. Переиграли тебя, Андрюша, твои западные «коллеги». Хотя… если фамилии Горячева, Елина и других всплывут позже в перехваченной оперативной переписке, то эти документы смогут служить доказательством.

— Слушай, — Ткачёв всё более удивлялся осведомленности Хмеля. — А как папка попала к первому секретарю Южноморска?

— Банально, — с набитым ртом ответил агент. — Прокуратура навела хороший шмон, когда раскручивали связи Медунова. Не обошлось и без вмешательства нашей конторы, факт. Скорее всего, оперативный агент ЦРУ где-то засветился, и передал папку с разработками Погодину. А сам быстренько слинял из СССР. Погодин, не дождавшись, сдуру попёр к Медунову, но прежде отдал документы в Южноморск — там и искать-то никто не стал бы. ЦРУ перехватило Погодина, но папки у него не оказалось. В результате Погодин исчез навсегда, но спецы его успели допросить, выяснив про Южноморск.

— Хорошая версия, — ухмыльнулся Андрей Викторович. — А зачем надо было убирать Погодина?

— У него могли обнаружить в крови следы препарата. Тогда Краснодарский край был бы «оккупирован» спецами КГБ. Значит, ЦРУ пришлось бы срочно менять агентуру и резидентов. Это время и большие деньги. Проще Погодина убрать.

— А знаешь что? — после некоторого раздумья Ткачёв протянул папку Хмелю. — Спрячь её.

— Ты не пойдешь с этим к Трефилову?!

— Нет. Не время. И Кудрявцеву не скажу. Но чувствую, что эти бумаги ещё вылезут наружу…

— Плохо, Андрей Викторович! Очень плохо!

Генерал Трефилов стукнул кулаком по столу.

— Как вы могли допустить, что документы будут сожжены?! Месяц работы коту под хвост! Что мне прикажете докладывать Андропову?!

— Внедрение агента в окружение Автондила требовало времени. А его у нас не было…

— Это не оправдание, Андрей Викторович! Теперь мы потеряли след, ведущий от Медунова к западным спецслужбам.

— Замечу, товарищ генерал-лейтенант, — нахмурился Ткачёв, стоя навытяжку перед Трефиловым. — Что у меня не было допуска к делу Медунова и Бородулиной. Возможно, изучив дела, я бы иначе провёл операцию.

Трефилов отчаянно махнул рукой.

— Да дело не в этом. А в том, что Медунова освобождают! КГБ оклеветало заслуженного партработника, героя социалистического труда и кавалера четырех орденов Ленина! Заместителя прокурора СССР Найдёнова отстранили от должности. А на него у Юрия Владимировича были свои виды. Вы понимаете?!

Ткачёв едва сдержал улыбку.

— Что такое?! — Трефилов это заметил.

— Возможно, вот эти бумаги как-то помогут, — Андрей Викторович достал сложенные листы поддельных копий.

Трефилов жадно прочитал копии документов. Бровь генерала удивленно выгнулась.

— Конечно, не совсем то, что надо, но… А где вы это взяли?!

— Мне их подарил Автондил Акакиевич.

Полезла вверх вторая бровь Трефилова. Его лицо приобрело мягкое выражение, он даже усмехнулся.