Не поверил Рашидову Андропов и дал указание проконтролировать его деятельность. Но КГБ республики очень быстро свернул контроль — в Узбекистане главенствовал менталитет подчинения уважаемым людям, коим несомненно являлся первый секретарь компартии советской республики Узбекистан. А ещё он был большим другом Леонида Ильича. И КГБ Узбекистана стало личной охраной Рашидова.

Трефилов встретился с Ткачёвым, можно сказать, неформально. Машина генерал-лейтенанта обогнала «Волгу» Ткачёва и просигналила остановку. Дело было ночью и машин на шоссе не наблюдалось, но, вспомнив недавнюю перестрелку, Трофимов снизил скорость и достал оружие.

— Пал Палыч, погоди, — Андрей Викторович удивился такому способу контакта.

— Вы, товарищ генерал, пока не выходите, — напрягся старшина. — Я проверю вначале.

Машины остановились на обочине в нескольких метрах друг от друга. Трефилов сам подошёл к «Волге» Ткачёва и попросил Трофимова:

— Старшина, посидите немного в моей машине.

И когда Пал Палыч вышел, сел рядом с Ткачёвым.

— Что-то случилось, Анатолий Романович?! — обеспокоился Ткачёв.

— Случилось, Андрей Викторович, случилось… Много чего. Час назад в клинике скончался генерал Кудрявцев.

— Ох ты! — вырвалось у Ткачёва. — Как же теперь Лиза?!

— Когда у вас контакт со связным?

— Только через неделю.

Трефилов взглянул на темный лес за окном автомобиля.

— Дадите ему указание о скорейшей ликвидации главарей националистических организаций. До тех, до кого дотянутся.

— Но времени было мало! — удивился Ткачёв. — Данные не подтверждённые!

Трефилов сжал кулак и положил руку на изголовье сидения водителя.

— В конце марта Брежнев запланировал поездку в Узбекистан. Есть мнение, что там на него планируется покушение. Срок у вашей группы до марта. Это личное распоряжение Андропова. Так что, придётся ускорить работу. Пусть обратят пристальное внимание на окружение Рашидова, и будут осторожны. КГБ республики у него в полном контроле.

— Понял. Я подготовлю шифровку…

— Это не всё, — Трефилов вздохнул и достал из шинели сложенный лист бумаги. — Это донесение моего личного агента из… Канады. Изучите внимательно. Скорее всего, я переориентирую агента на связь с вами. Люди Суслова стали слишком серьёзно мной интересоваться.

— А причем тут…

— Суслов? Прочитаете донесение и очень, очень аккуратно достанете материал по фигуранту. Для этого вам придется выйти на генерала Чебрикова. И учтите, с того момента за вами начнут пристально наблюдать. Наблюдение за собой пресекайте жестко. И это не совет…

Трефилов резко вышел из машины, оставив Ткачёва размышлять над его словами.

Ткачёв, приехав на дачу, попросил старшину остаться у него до утра.

— Мне необходимо встретиться с вашим бывшим командиром, Пал Палыч. Сможете организовать?

— Думаю, что это возможно, — размыслив, ответил старшина.

Они поужинали, и Ткачёв отправился в свой кабинет. Ему не хотелось спать, да и записка Трефилова не давала покоя.

Закрывшись в кабинете, Андрей Викторович достал из тайника, оборудованного в книжном шкафу, толстую папку с документами. Эта папка вот уже в течение полугода пополнялась чуть ли не каждый день. В ней были собраны факты, касающиеся многих партийных и государственных функционеров. Отдельно была собрана тонкая стопка донесений от зарубежных резидентов КГБ и копии некоторых оперативных разработок разведок иностранных государств. Как попадали эти копии к резидентам — для Ткачёва было загадкой. Ещё большей загадкой было то, как они попадали к Трефилову. Ведь это он передавал материалы Ткачёву для изучения и аналитики.

Андрею Викторовичу уже давно было очевидно, что проводимая западными спецслужбами работа направлена, прежде всего, на партийный аппарат СССР. Но такая работа невозможна без идейного направления. Кто-то, очень знающий, как устроена вертикаль власти в Советском Союзе, направляет усилия зарубежных разведчиков. И мало того, хорошо осведомлён о личной жизни аппаратчиков — их интересах, желаниях и связях.

Дополнительно идёт работа по устранению единства всего общества — потихоньку переписывается история страны, рушатся идеалы. Вместо этого в сознание людей внедряется собственичество, индивидуализм, и тяга к сытой и роскошной жизни. Невзирая на умственные и физические способности. Так-то советские люди не особо и понимают идеалы коммунизма, а тут ещё им впихивают совершенно чуждые моральные принципы — сексуальную распущенность, употребление наркотиков, верховенство насилия и неуважения к старости. И всё это — на фоне каких-то «свобод».

Ткачёв развернул донесение, переданное ему Трефиловым.

Текст генерала слегка напугал. В нём говорилось, что посол СССР в Канаде уже давно и активно сотрудничает с ЦРУ. А посол, ни много, ни мало — член Политбюро ЦК КПСС, член Центральной ревизионной комиссии КПСС. Далее приводились клички агентов, с которыми у посла ведётся интенсивная переписка, замаскированная под дипломатическую почту. Список агентов был из десяти человек.