— Нет. Узбекистан награждают орденом Ленина за достижения в народном хозяйстве. Программа посещений обширная, — склонился над картой Ткачёв, но внезапно выпрямился. — Стоп! Дай-ка вспомнить…

Хмель удивлённо наблюдал за генералом.

— Мы сыграем на упрямстве Леонида Ильича, — наконец произнёс Ткачёв. — Доложим Андропову, что якобы терракт может быть совершён на авиационном заводе. Андропов вычеркнет из списка посещений это место. Но надо вычеркнуть его в последний момент, когда Брежнев будет подлетать к Ташкенту. Начальник личной охраны Брежнева — генерал Рябенко, доложит ему о том, что завод имени Чкалова убран из посещений. Но из своей вредности и упёртости генсек настоит на посещении. Но пока будет настаивать, официально место уберут из списка.

— И что? — не понимал Хмель.

— А то! — возбуждённо взмахнул рукой генерал. — Народ с завода уйдет, но когда узнают, что Брежнев туда едет, то будут сгонять обратно. И кому поручит Рашидов это сделать?!

— Адылову?!

— Точно! — Ткачёв хлопнул ладонью по карте и высокомерно-шутливо взглянул на агента. — Твоя задача — пустить народ в нужном направлении. Для этого надо будет посетить завод перед приездом Брежнева и оценить возможное место «нападения».

— Ты хочешь узбеками, как быками на корриде генсека задавить?! — выпучил глаза Хмель.

— А почему нет? — пожал плечами Ткачёв. — Не задавить, а сильно помять.

— Нет, Викторыч, — отмахнулся агент. — Ближняя охрана к нему не подпустит. Начнётся стрельба, и народ разбежится. Концепция плана не плоха, но тут надо подумать и посмотреть. Вот куда Брежнев двинет по заводу?

— Хм. В сборочный цех, наверняка. Это большое помещение, там и трибуну можно поставить…

— Вот! — Хмель ткнул в Ткачёва пальцем. — Где будут сооружать трибуну, туда и поведут генсека. Вряд ли помост для выступлений разберут быстро.

— Вот ты и посмотри, — генерал отвел палец Хмеля в сторону. — И предоставь свои соображения.

— А если план не сработает?

— Тогда Андропов нас отдаст на растерзание ЦРУ. Вернее, меня. О тебе он не знает. И не будет у тебя больше куратора.

Хмель ничего не сказал, только криво улыбнулся.

— Викторыч, а откуда ты знаешь, что Брежнев будет настаивать на посещении завода? — после долгого молчания спросил агент.

— Если ребёнку не дать игрушку, то он будет истерично её требовать. По моим наблюдениям, генсек сейчас именно в таком состоянии. Да и характер у него…

Хмель не стал спорить.

Группа Хмеля быстро «зачистила» Узбекистан от главарей националистов. Да и было их немного. А группа Кума в это время заняла позиции около единственной тропы в кишлак ишана Джамола. Хмель со своими людьми после выполнения зачистки должен был контролировать основную дорогу в горное поселение.

Ткачёв ждал недолго — весть о зачистке разошлась быстро, и на тропе появился человек. Его быстро скрутили и оттащили за камни. Узбек поначалу сделал вид, что не понимает по-русски, но после внушительного тычка под ребра, заголосил:

— Что вы себе позволяете?! Я шёл к родственникам в кишлак!

— Ночью?! — усмехнулся генерал.

— Я поругался с женой, выпил и мне негде заночевать.

— И ради этого ты поперся в горный кишлак? Ты поднимался сюда часов шесть, не менее…

Ткачёв вынужден был проводить допрос на месте, ибо если привести связного в часть, то это могло вызвать подозрение. Да и спускаться долго.

Пленник молчал. По документам это был житель Самарканда.

— Ты из Самарканда добирался сюда, чтобы переночевать у родственников?!

Тот молчал, как рыба. Тогда Ткачёв решился.

— Слушай, ты мне не нужен. Мне нужно только поговорить с человеком, который тебя сюда послал. Запоминай. Я буду завтра в одиннадцать утра на площади Ленина в Ташкенте. Около монумента. В руках у меня будет газета «Правда». Запомнил?

Пленник удивленно моргнул.

— А теперь иди. Только не заходи в кишлак. Не надо, — тихо приказал генерал.

Узбек, затравленно посматривая на него и на Кума, поспешил. В темноте зашуршали камни под его подошвами. Кум кивнул бойцам и те неслышно пошли вслед.

— Навестим ишана? — командир группы вопросительно взглянул на Ткачёва.

— А, пожалуй, — согласился тот. — Это будет веским аргументом, если куратор проигнорирует предложение. Не зря же мы сюда поднимались!

Джамол держался дольше связного, но под давлением Кума не устоял. Выдал и схрон со взрывчаткой и написал покаяние под диктовку Ткачёва с кучей орфографических ошибок

— И что с ним делать? — сморщился Кум, почёсывая костяшки пальцев — Потащим с собой?

Ткачёв молча отмахнулся, показывая, что Джамол ему больше не нужен.

Утром, на площади Ленина к Ткачёву подошёл человек. Генерал смерил его удивлённым взглядом, комкая газету.

— Не ожидал, что вы откликнитесь на моё предложение.

Это была ничего не значащая фраза, и по идее должна была расположить к продолжению беседы.

— И что вы хотели?