Скорее всего, именно так поняли тот посыл англосаксы. А что они будут забирать в первую очередь? Правильно, энергетику и ресурсы. И разваливать оборонную промышленность, чтобы не было желания её вновь создать. На случай острой надобности. Например, если регион захочет отделиться, или будет интервенция. И наставить близ границ своих баз — Прибалтика, Казахстан, Грузия… Идеальный вариант — Украина и Белоруссия. Но энергетика — это первое. Потом загрести нефтяные и газовые месторождения. Потом — развалить армию.

Прибалтика для британцев — первоначально. А что же для американцев?

— Викторыч, ты чего завис? — Хмель уже заточил сломанный карандаш. — Что делать-то будем? Куда мы этот лист отнесём?

— Пока никуда.

Ткачёв размышлял так: внутри России всё равно будут люди, которые не захотят прогибаться под англосаксов. Ну, не смогут, в силу того, что… просто не смогут. Не приучены. Не было колониального гнёта чужестранцев, да и победы русских людей оставили в генетическом коде стремление к независимости: от чужого мнения, от чуждого образа жизни, от выплаты дани. Да и социализм ещё не выветрился полностью — осталась тяга к некому светлому будущему. И пусть это будущее — утопия, и никто не знает, как оно будет выглядеть, но так хочется, чтобы оно было. И люди эти будут из структур бывшего КГБ. Ну, такие, как сам Ткачёв. Только вот — где их найти?!

Самое неприятное — это то, что целевое финансирование в сложившихся условиях невозможно. Людям нужно как-то жить, и техника с материалами, чтобы работать. В новых условиях нужен «банкир», который будет считать, и распределять деньги, а также как-то их добывать. То есть, нужен постоянный источник финансирования. И человек, пополняющий этот источник, с невозможностью присвоить его лично себе. Андрей Викторович решил спросить…

— Виктория, вы сможете выстроить систему финансирования структуры, но так, чтобы тот, кто приумножает капитал, не знал, для кого он это делает?

— Это выполнимо, — ответила она, чуть подумав. — Но займёт время.

— Ты чего задумал, Викторыч? — испугался Хмель, поглядывая на Вику.

— Использовать структуру по прямому назначению, — сказал Ткачёв. — Как бы пафосно это не звучало, но сберечь страну от разграбления всякими проходимцами. Вы со мной?

Хмель тягостно вздохнул.

— Ну, куда же ты без меня, Андрей? Конечно, я с тобой.

Они посмотрели на Вику, молчаливо сидевшую в углу комнаты. Она водила согнутым пальцем по губам и наблюдала за качающимся от ветра фонарём на улице.

— Мужчины, я не настолько патриотична, как вы, но бросить вас в одиночестве не могу. У тех, кого Андрей называет англосаксами, остался передо мной неоплаченный долг. Простить им убийство девчонок я не смогу. «Кошка» и «Горгона» были моей семьёй. Я делила с ними двадцать лет всё, что имела. И они со мной тоже. А их не просто убили — их казнили. И за что?! За то, что они могли как-то помешать? Я с вами, Андрей, и с тобой, Хмель. Другого я не вижу, и не представляю, чем это закончится, но я буду с вами. До конца… обещаю.

Хмель едва заметно выдохнул, будто не был до её слов в чём-то уверен.

— Оперативных агентов всего трое, — продолжала Вика. — Это очень мало для тех задач, что обозначил Андрей.

— Надо выкупить хотя бы одну базу для подготовки агентов, — предложил Хмель. — И начать вербовку.

— Неужели никого больше не осталось? — растерянно спросил Ткачёв.

— Может быть, кто-то и остался, — ответил Хмель. — Только их местонахождение мне неизвестно.

— Мне известно, — вдруг сказала Виктория. — Я знаю группу из четырёх человек. Их, как и меня, готовили по особо секретной программе и не вносили в базу. Правда, есть трудность — я не знаю пароля для связи с ними. Выйдем на контакт без пароля — перережем друг друга.

— И что делать? — воодушевился Ткачёв.

— Искать среди них руководителя группы. И предъявить веский аргумент, что вы, Андрей, единственный оставшийся куратор. Другого пути нет.

— И как ты их узнаешь? — недоверчиво усмехнулся Хмель.

— Ты, — Вика взглянула на него с жалостью, — анахронизм. Просто поверь мне.

Андрей Викторович прошёл на кухню, кряхтя, встал на табурет, и достал из-за вентиляционной решётки небольшую металлическую коробочку. Вынул из неё бархатную тряпочку, развернул. Взял удостоверение генерал-майора КГБ, провёл по нему ладонью, стряхивая несуществующую пыль. Вернулся в комнату и протянул удостоверение Вике.

— Это будет хоть небольшим аргументом при разговоре?

— Не знаю, — она развернула книжечку, улыбнулась, разглядывая фото Ткачёва. — Стоит попробовать. Другого аргумента все равно нет.

Ткачёв уже отчаялся ждать вестей от Гришаева, и решил действовать сам: попросить денег у Автондила, пообещав авторитету в будущем дивиденды. Он особо не надеялся на то, что Автондил согласится, но попробовать стоило.

И по истечении недели сообщение от полковника пришло.

— Мне срочно надо в Москву, — объявил Ткачёв агенту. — Гришаев что-то нарыл.

Хмель же решил подстраховаться.

— Возьми с собой Вику. Надо будет проверить за ним «хвост».

Андрей Викторович запротестовал, но Хмель настоял.

— Так надо, не спорь.