Конечно же, он был прав. Может быть, туман защищал нас в какой-то степени. Прятал. Но не исключено, что это ненадолго, и кроме того, меня тревожили другие события. Мы пробыли в «Федерал Фукс» примерно восемнадцать часов, и я уже чувствовал, как что-то вроде летаргии охватывает меня, что-то очень похожее на оцепенение, которое я ощущал, заплыв слишком далеко. Хотелось остаться, не рисковать, продолжать заботиться о Билли, подождать вдруг туман разойдется, и все станет по-прежнему. То же самое я видел на других лицах, и мне пришло в голову, что сейчас в супермаркете есть люди, которые не уйдут отсюда ни при каких обстоятельствах. После того, что случилось, одна мысль о том, что нужно выйти за дверь, затормозит их.

Миллер следил, вероятно, как эти мысли отражаются на моем лице, потом сказал:

— Когда появился этот чертов туман, здесь было человек восемдесят. Из этого количества вычти носильщика, Нортона, четверых, что были с ним, и Смолли. Остается только семдесят три.

«А если вычесть еще двух солдат, что лежат теперь под мешками щенячьей кормежки, остается семьдесят один».

— Затем вычти людей, которые просто свихнулись, — продолжал он. — Их человек десять-двенадцать. Скажем, десять. Остается шестьдесят три. Но… — Он поднял испачканый в сахарной пудре палец. — Из этих шестидесяти трех человек двадцать никуда не пойдут, даже если их тащить и толкать.

— И что все это доказывает?

— Что надо выбираться отсюда, вот и все. Я иду около полудня, наверно. И собираюсь взять с собой столько людей, сколько пойдут. Я бы хотел, чтобы ты и твой парень пошли со мной.

— После того, что случилось с Нортоном?

— Нортон пошел как баран на бойню. Это не означает, что я и эти люди, что пойдут со мной, должны поступать также.

— Как ты можешь этому помешать? У нас один револьвер.

— Хорошо, что один есть. Но если нам удасться пройти через перекресток, может быть, мы попадем в «Спортсмен Эксчейндж» на Майн-стрит. Там оружия более чем достаточно.

— Тут на одно «если» и на одно «может быть» больше чем нужно.

— Дрэйтон, — сказал он, — мы вообще попали в довольно сомнительную ситуацию.

Это у Миллера довольно легко слетело с языка, но у него не было маленького сына, о котором нужно заботиться.

— Слушай, давай пока все это оставим, о'кей? Я не очень много спал сегодня ночью, зато имел возможность о многом подумать. Хочешь, поделюсь?

— Конечно.

Он встал и потянулся.

— Пойдем пройдемся со мной к окну.

Мы прошли вдоль касс, около хлебных полок и остановились у одного из проемов.

— Все эти твари исчезли, — сказал дежуривший там мужчина.

Миллер хлопнул его по спине.

— Можешь сходить выпить кофе. Я постою за тебя.

— О'кей. Спасибо.

Он ушел, и мы с Миллером подошли к проему.

— Скажи мне, что ты там видишь, — попросил он.

Я посмотрел в окно. Очевидно, одна из летающих тварей опрокинула ночью мусорный бак, рассыпав по асфальту бумажки, банки и пластиковые стаканчики. Чуть дальше исчезал в тумане ряд ближайших к магазину автомашин. Больше я ничего не видел и так ему и сказал.

— Вот голубой пикап «Шевроле» — мой, — сказал он, показывая рукой, и я различил в тумане намек на что-то голубое.

— Но если ты помнишь, вчера, когда ты подъезжал, стоянка была почти полна, не так ли?

Я взглянул на свой «Скаут», вспоминая, что мне удалось поставить машину близко ко входу в магазин только потому, что кто-то освободил место, и кивнул.

— А теперь, Дрэйтон, — сказал Миллер, присоединим к этому факту еще кое-что. Нортон и его четверка… Как ты их называл?

— «Общество верящих в плоскую Землю».

— Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю длину веревки, а потом мы услышали этот рев, словно там бродило целое стадо слонов. Так?

— Это не было похоже на слонов, — сказал я. — Скорее на…

«На что-то из доисторических болот», — просилось на язык.

— Я не знаю, на что, — закончил я тихо.

— Но, судя по звуку, это было что-то большое.

— Да, пожалуй. И я полагаю, что это еще мягко сказано.

— Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла? Звон стекла?

— Ну потому что… — Я замолчал. — Я не знаю.

— Они никак не могли выбраться со стоянки до того, как нас тряхнуло, — сказал Миллер. — Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков, потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хочешь… Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало… И городская сирена замолчала в тот же момент.

Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, что иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно расчерченной желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или, может быть, бездонная пропасть, затянутая ровным белым туманом…

— Если ты прав, — сказал я, подумав, — то как далеко ты уедешь на своем пикапе?

— Я про него не думал. Я думал про твою машину с четырехколесным приводом.

Об этом, конечно, стоило подумать, но не сейчас.

— Что у тебя на уме?

— Соседняя аптека, — не заставляя себя упрашивать, продолжил Миллер. — Об этом я тоже думал. Что ты на это скажешь?