— Продолжайте уничтожение вражеского флота. Флагман Киранцев взять на абордаж. — Приказал Тодд.

 

— А десант? — Уточнил первый помощник.

 

— А десантом, я займусь сам. — Оскалившись во все тридцать шесть зубов, произнес Тодд.

 

Войдя в ускорение, Асока бросилась вперед и в прыжке, начала вращаться вокруг своей оси, вращая своими клинками так быстро, что рейфы даже не успевали как-то отреагировать. Самое главное, было не попасть таким образом под дружественный огонь, о чем ей Энакин постоянно напоминал. Несмотря на ее старания, она потеряла еще двоих солдат, которые попали под глушители рейфов. Да, ручное оружие рейфов было, как правило, не смертельным, если не брать в расчет клинки, что носили с собой офицеры, но даже они крайне редко их применяли. Вот только любой из ее солдат был бы рад умереть от такого клинка, нежели попасть в плен к рейфам, а затем к ним на обед. Смерть от того, что из тебя буквально высасывают жизнь, была крайне болезненна. По крайней мере, так говорили те немногие, кто умудрился каким-то образом после этого выжить.

 

Когда с последним рейфом из напавшего на них отряда было покончено, повернув за угол, Асока увидела, как в конце коридора, пробежал небольшой отряд рейфов, всего семеро. Вот только возглавлял их старший офицер, это было прекрасно видно по его одежде. И они явно куда-то спешили. Упускать такой возможность она не могла, все же, они сейчас находились на флагмане целой армады рейфов, а значит, местный офицер явно знает много интересного. Отправив большую часть отряда вперед, Асока взяла с собой всего один десяток и побежала туда, куда скрылся тот отряд. Как оказалось, бежать было недалеко, тот коридор заканчивался дверью, за которой, Асока обнаружила того самого рейфа и его солдат. Они просто стояли и ждали ее, даже стрелять не стали. Не стала атаковать и она, решила дождаться, пока все ее бойцы забегут в помещение. К слову, помещение было довольно большим, посреди которого, был внушительных размеров стол, накрытый всевозможной едой.

 

— Паладин Асока Тано, если не ошибаюсь? — спросил Рейф, слегка облокотившись на стол.

 

Всем своим видом, он показывал свою расслабленность, как будто напротив него не стоял до зубов вооруженный десяток солдат, во главе с опаснейшим Паладином.

 

— Не думала, что настолько знаменита среди рейфов.

 

— Отчего же? — как будто удивился рейф, — вы считаетесь одной из самых опасных из наших врагов, что не удивительно, если учесть, сколько моих сородичей вы покромсали без всякой жалости.

 

— Жалости? — искренне опешила Асока, — рейф говорит мне о жалости? Вам не кажется, что не вам пытаться меня пристыдить этим?

 

— Пристыдить? — удивился рейф, — вовсе нет, я в восторге! Вы весьма интересный экземпляр разумной жизни и я рад, что вы решили сдаться именно мне.

 

Асока ненадолго зависла, слишком неожиданными были его слова, но она быстро сумела взять себя в руки.

 

— А вот тут, блондинчик, ты ошибаешься, — сказала она и войдя в ускорение, напала на рейфов.

 

Когда Паладин Тано начала атаку, бойцы Тодда открыли огонь. Стрелять начали и штурмовики ордена, вот только солдат у Тодда, было не шестеро. В его обеденном зале, где он любил есть, за всевозможными уступами, колоннами и перегородками, скрывалось еще четыре десятка солдат. По штурмовикам был открыт настолько плотный огонь, что ни у одного из них не было возможности укрыться. Так что всего за пару мгновений, все они были оглушены и попадали на пол.

 

А вот Паладин Тано, оказалась противником, способным не только уклониться от всех выстрелов, она еще умудрилась за эти мгновения перерезать ту шестерку бойцов, что стояли вокруг него. Троих обезглавила, одного разрубила от паха до правого плеча, еще одному отрезала обе ноги по колено и во время падения разрубила ему грудную клетку, а последнему нанесла два горизонтальных удара, разрезав его на три части. Сделала она это совершив круговое движение, вокруг своей оси и продолжив движение по инерции, нанесла двойной удар своими клинками прямо по его шее. И когда ей казалось, что у Тодда вот-вот слетит голова с плеч, ее клинки наткнулись на энергетический барьер, который с легкостью заблокировал оба удара.