гости постоянно перебивали Фродо, чтобы обсудить мельчайшие

подробности.

– Неплохо, мой друг, – сказал ему Бильбо, когда он умолк и с

облегчением сел. – Жаль, что тебя беспрестанно прерывали. Я успел кое-

что записать – но не все, и нам еще предстоит к этому вернуться. Твои

приключения на пути к Раздолу составят в Книге несколько глав – если я

сумею ее дописать.

– Да, история получилась длинная, – как бы через силу подтвердил

Фродо. – И все же она выглядит, по-моему, неполной – особенно без

подробного рассказа Гэндальфа.

Гэлдор сидевший неподалеку от хоббитов, услышал последнее

замечание Фродо.

– Невысоклик прав, – обратился он к Элронду, – рассказ о Кольце

кажется неполным. Я тоже хочу кое-что узнать. Вы не ответили на вопрос

Боромира – почему вам ясно, что Кольцо невысокликов выковал Черный

Властелин Мордора? И что об этом думает Саруман? Он хорошо изучил

повадки Врага, но его почему-то нет среди нас. Какой совет дал бы нам

Саруман, если б он знал то же, что мы?

– Твои вопросы, – ответил Элронд, – так тесно переплетаются между

собой, что их прояснит нам одна история – история, которую расскажет

Гэндальф. Она завершит повесть о Кольце, ибо Гэндальф знает больше нас

всех.

– Гэлдор просто не связал воедино все, что услышал на Совете, –

начал Гэндальф. – Фродо выслеживают Черные Всадники; Даину, в награду

за сведения о Бильбо, сулят вернуть Магические Кольца… Разве не ясно, что находка Бильбо очень нужна Властелину Мордора? А Бильбо, как

известно, нашел Кольцо. Теперь подумаем о других Кольцах. Девятью

Кольцами владеют назгулы, принявшие обличье Черных Всадников. Семь –

потеряны или уничтожены. – При этих словах Глоин встрепенулся, но

сделал над собой усилие и смолчал. – Судьба Трех нам тоже известна. Так

за каким Кольцом охотится Враг?

Боромир прав: между Рекой и Пещерой – между потерей и находкой

Кольца – зияет многовековая пропасть, которую Мудрые неспешно

изучали… слишком неспешно и слишком долго: они забыли о мудрости

Врага. А он, конечно же, не сидел без дела и обнаружил истину чуть позже

нас – к счастью, позже! – нынешним летом. И все же Мудрые едва не

опоздали.

Кое-кому из собравшихся известно, что в самом начале нашей эпохи я

рискнул посетить Чародея в Дул-Гулдуре и, тайно разведав, чем он

занимается, понял, что наши опасения подтвердились: это был Саурон,

Извечный Враг, вновь оживший и набирающий силу. И кое-кто, я думаю, все еще помнит, что Саруман, на собранном тогда Совете, убедил Мудрых

не начинать войну, и много лет мы только наблюдали. Но когда,

сгустившись над мрачным Дул-Гулдуром, к северу поползла зловещая туча,

даже Саруман одобрил войну, и объединенная дружина Совета Мудрых

выбила Черного Властелина из Лихолесья. В том же году было найдено

Кольцо – странное совпадение, если это совпадение.

Но Мудрые медлили чересчур долго: наша победа оказалась

бесплодной, как и предсказывал Владыка Раздола. Саурон тоже следил за

нами и успел подготовиться к нашему удару, управляя Мордором из

тайного убежища с помощью девяти Призрачных прислужников, которые

захватили Моргульскую крепость. Когда наше войско подошло к

Лихолесью, он сделал вид, что принимает битву, а сам, стремительно

отступив на юг, сбил посты у границы Мордора, уничтожил охрану

Черного Замка и открыто провозгласил себя Властелином. В своих

владениях он был неуязвим для нашей поспешно собранной дружины, и

мы опять созвали Совет, понимая, что он ищет Кольцо Всевластья. Не

узнал ли Враг чего-нибудь нового в своих упорных поисках Кольца – вот

что обсуждалось на последнем Совете. Но Саруман сумел успокоить

Мудрых, повторив – как он это делал не раз, – что Кольцо Всевластья

сгинуло навсегда.

«Врагу известно, – сказал Саруман, – что мы до сих пор не разыскали

Кольца, и, надеясь найти его, он теряет время: его надеждам не суждено

исполниться. Кольцо поглотил Андуин Великий, и, пока Саурон был

безликим призраком, течение унесло его сокровище в Море, а из морских

глубин ничто не возвращается. Кольцо Всевластья упокоилось навеки».

Гэндальф умолк и посмотрел в окно – туда, где высились Мглистые

горы, у подножия которых текла река, долго покоившая Кольцо Всевластья.

– Моя вина тяжела, – сказал Гэндальф. – Меня убаюкали слова