– Ничего не решено? – переспросил его Пин. – Так что же вы делали

на вашем Совете?

– Говорили и слушали, – объяснил ему Бильбо. – Каждый рассказывал

то, что он знает, и узнавал то, что ему неизвестно. Все слушали друг друга

с открытыми ртами. Между прочим, даже всеведущий Гэндальф услыхал

неожиданную для него весть – о бегстве Горлума, – да не подал виду.

– Ты ошибаешься, – возразил Гэндальф, – мне эту новость сообщил

Ветробой. Если хочешь знать, то с открытыми ртами сидели на Совете

лишь Бильбо да Фродо, а я ничего нового не услышал.

– Ничего так ничего, – согласился Бильбо, понимая, что с Гэндальфом

спорить бесполезно, – но на Совете весь день говорили и слушали, а

решили только про Фродо и Сэма. Бедняги, им выпала суровая доля…

впрочем, они ее выбрали сами. Я предвидел, что так и должно случиться, если меня не отпустят в Мордор. Но могу по секрету сказать вам, друзья, что не им одним суждена эта доля: с Кольцом отправится большая группа –

как только разведчики возвратятся в Раздол. Они уже ушли на разведку, Гэндальф?

– Некоторые ушли, – ответил маг. – Некоторые собираются и уйдут

утром. Им вызвались помочь следопыты-северяне и эльфы Трандуила из

Северного Лихолесья. Вы отправитесь после возвращения разведчиков, так

что Фродо еще успеет отдохнуть.

– Вот-вот, и потащимся мы в Мордор зимой, – с мрачным

неодобрением пробурчал Сэм.

– Что ж, придется, – заметил Бильбо, – ведь тут отчасти виноват и

Фродо – зачем он ждал моего дня рождения? Между прочим, он странно

его отпраздновал. Неужели он думал меня порадовать, когда отдавал в этот

день мой дом вздорным занудам Лякошель-Торбинсам? Как бы то ни было,

сделанное – сделано, дожидаться весны не позволяет обстановка, а уходить

до возвращения разведчиков – глупо.

Когда сквозь муть осенних слез

Оскалится мороз,

Когда ясна ночная студь,

В глуши опасен путь.

Но неразведанный путь гораздо опасней.

– Боюсь, что Бильбо прав, – сказал Гэндальф. – Мы должны выяснить,

где сейчас Всадники.

– Так они уцелели? – спросил его Мерри.

– Их не уничтожишь, – ответил Гэндальф, – пока не уничтожен их

Властелин. Надеюсь, им пришлось вернуться восвояси – без коней в нашем

мире они бессильны, – но это обязательно надо проверить. А пока забудь

свои страхи, Фродо. Не знаю уж, будет от меня прок или нет, однако я

думаю, что пойду с тобой в Мордор, ибо, как здесь было правильно

сказано, тебе необходим благоразумный спутник.

Фродо охватила буйная радость, которую он не захотел скрывать, так

что довольный Гэндальф снял шляпу, церемонно поклонился, но при этом

добавил:

– Заметь, я лишь думаю, что отправлюсь с тобой. Окончательно мы

еще ничего не решили. Неизвестно, что скажут Элронд и Арагорн. Кстати,

мне нужно повидаться с Элрондом. – Гэндальф надел свою шляпу и ушел.

– Как ты считаешь, – спросил Фродо у Бильбо, – сколько времени мне

придется ждать?

– Не знаю, – откровенно признался Бильбо. – Здесь ведь почти не

замечаешь времени. Но разведчикам предстоит нелегкая дорога, так что

едва ли ты уйдешь скоро. Мы успеем до этого вволю наговориться. А ты не

хочешь помочь мне с Книгой? Мы закончим ее и начнем твою. Скажи, тебе

еще не приходило в голову, чем твоя Книга должна завершиться?

– Приходило, – мрачно ответил Фродо. – И ничего хорошего я об этом

не думаю.

– Ну что ты, мой друг! – воскликнул Бильбо. – Книги обязаны хорошо

кончаться. Как тебе нравится такой вот конец: с тех пор они больше

никогда не расставались, и счастливей их не было никого на свете.

– Да, это замечательная концовка, – согласился Фродо. И грустно

добавил: – Только не очень-то я в нее верю.

Хоббиты обсудили путешествие к эльфам и попытались угадать, какие

опасности встретятся Фродо на пути в Мордор. Однако целительный покой

Раздола вскоре развеял их тревожные мысли. Будущее по-прежнему

казалось им мрачным, и все же оно не омрачало настоящего, а радость

жизни укрепляла их веру в счастливое завершение опасного похода, –

хоббиты радовались каждому дню, проведенному среди гостеприимных

эльфов, каждой трапезе и каждой песне, услышанной в уютном Каминном

зале.

Дни незаметно уходили в прошлое, и на смену осени подступала зима.

Ветерок, подувающий с Мглистых гор, постепенно наливался знобящим

холодом, сухо шуршала облетающая листва, и выцветала серебристая