Фродо, которых томили тяжкие предчувствия, хотя уходили они налегке.

Распростившись с эльфами в Каминном зале, Хранители вышли на

восточную веранду и теперь ждали задержавшегося Гэндальфа. С востока

подползали студеные сумерки; теплые отсветы каминного пламени

золотили окна Замка. Бильбо, зябко кутаясь в плащ, стоял рядом с Фродо и

грустно молчал. Арагорн понуро сидел на ступеньках – лишь Элронд

догадывался, какие мысли одолевали бесстрашного странника Глухоманья.

Сэм, почесывая Биллу лоб, бездумно смотрел в темную пустоту – туда, где

под обрывом, на каменных перекатах, глухо рычал бесноватый Бруинен.

– Билл, дружище, – пробормотал он, – по-моему, зря ты с нами

связался. Жил бы себе здесь и горюшка не знал… жевал бы душистое

раздольское сено… а там, глядишь, пришла бы весна… – Но Билл ничего

не ответил хоббиту.

Сэм поправил вещевой мешок и принялся вспоминать, все ли он взял:

котелки, чтоб готовить на привалах еду (мудрые-то, они про это не

думают), коробочку с солью (никто ведь не позаботится), хоббитанский

табак (эх, мал запасец!), несколько пар шерстяных носков (главное в дороге

– теплые ноги) и разные мелочи, забытые Фродо, но аккуратно собранные

заботливым Сэмом, чтобы, когда они вдруг понадобятся, вручить их с

торжественной гордостью хозяину (как так забыли – а Сэм-то на что?). Ну,

кажется, ничего не упустил…

– А веревка-то! – неожиданно припомнил он. – Эх, растяпа, не взял

веревку! И ведь я вчера еще себе говорил: «Сэм, обязательно захвати

веревку, она наверняка понадобится в пути!» Наверняка. Но придется

обойтись без веревки. Потому что где ее сейчас добудешь?

Вскоре на веранде появился Гэндальф; его сопровождал Владыка

Раздола.

– Сегодня, – негромко проговорил Элронд, – Хранитель Кольца

отправляется в дорогу – начинает Поход к Роковой горе. Выслушайте мое

последнее напутствие. Он один отвечает за судьбу Кольца и, добровольно

взяв на себя это бремя, не должен выбрасывать Кольцо в пути или отдавать

его слугам Врага. Он может на время доверить Кольцо только Мудрецу из

Совета Мудрых или другому Хранителю – только им! – да и то лишь в

случае крайней нужды. Однако Хранители не связаны клятвой, ибо никто

не способен предугадать, какие испытания ждут их в пути и по силам ли

им дойти до конца. Помните – чем ближе вы подступите к Мордору, тем

труднее вам будет отступить, а поэтому…

– Тот, кто отступает, страшась испытаний, зовется отступником, –

перебил его Гимли.

– А тот, кто клянется, не испытав своих сил, и потом отступается от

собственной клятвы, зовется клятвопреступником, – сказал Элронд. –

Лучше уж удержаться от легкомысленных клятв.

– Клятва может укрепить слабого…

– Но может и сломить, – возразил Элронд. – Не надо загадывать далеко

вперед. Идите, и да хранит вас наша благодарность! Пусть звезды ярко

освещают ваш путь!

– Счастливо… счастливого пути! – крикнул Бильбо, запинаясь от

волнения и знобкой дрожи. – Вряд ли ты сможешь вести дневник… Фродо,

друг мой… но когда ты вернешься… а я уверен, что ты вернешься… ты

поведаешь мне о своих приключениях, и я обязательно закончу Книгу…

Только возвращайся поскорей! До свидания!

Многие подданные Владыки Раздола провожали в дальнюю дорогу

Хранителей. Слышались мелодичные голоса эльфов, желающих Отряду

доброго пути, но никто не смеялся, не пел песен – проводы получились

довольно грустные.

Путники перешли по мостику Бруинен – здесь, у истоков, он был еще

узким – и начали подыматься на крутой склон, замыкающий с юга

раздвоенную долину, в которой издавна жили эльфы. Поднявшись к

холмистой вересковой равнине, они окинули прощальным взглядом

мерцающий веселыми огоньками Раздол – Последнюю Светлую Обитель –

и углубились в ветреную ночную тьму.

Хранители дошли по Тракту до Переправы и тут круто свернули на юг.

Перед ними расстилалась изрытая оврагами, поросшая вереском

каменистая равнина, ограниченная с востока Мглистым хребтом; если б

они пересекли хребет, а потом спустились к руслу Андуина, то быстрее

достигли бы южных земель, ибо долина Великой Реки славилась

плодородием и удобными дорогами. Но именно поэтому соглядатаи

Саурона наверняка стерегли приречные пути; а продвигаясь к югу по

западной равнине, отделенной от Андуина Мглистым хребтом, путники