Здесь неприступный Мглистый хребет прогибается седловиной узкого

перевала, по которому можно попасть в долину, известную всем

средиземским гномам. У этой долины несколько названий: по-гномьи

Азанулбизар; по-эльфийски Нандурион; ну а на всеобщем языке –

Черноречье.

– Нам надо пробраться к Азанулбизару, – объявил Гэндальф, когда

гном замолчал. – Поднявшись на перевал через Багровые Ворота – так

именуют его западный склон, – мы спустимся по Черноречному Каскаду в

долину. Там вы увидите озеро Зеркальное и вытекающую из него речку

Серебрянку.

– Непроглядна вода Келед-Зарама, – сказал Гимли, – и холодны как лед

ключи Кибель-Налы. Неужели же мне суждено это счастье – увидеть наше

заповедное озеро?

– Если и суждено, то мимоходом, мой друг, – глянув на гнома,

откликнулся Гэндальф. – Ибо наш путь лежит мимо Зеркального, вниз по

Серебрянке, через Тайные Чащобы, к Великой Реке и потом…

Он умолк.

– И что же потом? – спросил его Мерри.

– И потом – дальше, – ответил Гэндальф, – к концу путешествия… в

конце концов. Не будем загадывать далеко вперед. Нам удалось дойти до

Остранны – но это лишь первый шажок к победе. Мы остановимся тут на

сутки: Остранна славится целебным климатом, а нам не мешает набраться

сил. Край, где некогда жили эльфы, необычайно долго остается целебным,

его нелегко отравить лиходейством.

– Правильно, – поддержал Гэндальфа Леголас. – Но для нас, исконно

лесных жителей, эльфы Остранны были странным народом, и я уже не

чувствую здесь их следов: деревья и травы мертво молчат. Хотя… –

Леголас на мгновение замер, – …да, камни еще помнят о них. Слышите?

Слышите жалобы камней? Они огранили нас, навек сохранили нас, вдохнули

в нас жизнь и навеки ушли. Они ушли навеки, – сказал Леголас. – Давно

нашли Вековечную Гавань.

Но путники слышали только шум ветра.

В лощине, укрытой зарослями падуба, путники развели небольшой

костер, и на этот раз их завтрак-ужин не показался им скудным, унылым и

безвкусным. Они не торопились улечься спать, потому что им предстоял

целый день отдыха и долгая ночь спокойного сна, а потом – бестревожная,

полновесная дневка. Лишь одному Арагорну было неспокойно. После еды

он поднялся на холм, долго смотрел на далекие горы и очень настороженно

к чему-то прислушивался. Потом, снова подойдя к лощине, он недоуменно

глянул на спутников, словно бы удивляясь их веселой беспечности.

– В чем дело, Бродяжник? – спросил его Мерри. – Неужели тебе чего-

нибудь не хватает? Может, ты соскучился по восточному ветру?

– Пока еще нет, – усмехнулся Арагорн. – Но кое-чего мне

действительно не хватает. Я бывал в Остранне и зимой, и летом. Здесь нет

охотников, ибо нет жителей, поэтому всегда было много птиц и всяких

мелких безобидных зверюшек. А сейчас весь этот край будто вымер. Я

чувствую, что вокруг – на многие лиги! – нет ни одного живого существа.

И мне хотелось бы понять – почему.

– Это и правда не совсем понятно, – согласился Гэндальф. Но потом

добавил: – А может, мы и распугали всю живность?

– Мы ведь не охотимся, – возразил Арагорн. – Но мне всегда было

спокойно в Остранне. А сейчас я постоянно ощущаю тревогу.

– Значит, нам нужно быть начеку, – сразу же посерьезнев, заметил

Гэндальф. – Если с тобой путешествует Следопыт, да не просто Следопыт,

а сам Арагорн, надобно верить его ощущениям. Потише, друзья, – сказал

он хоббитам. – И давайте-ка сразу выставим часового.

В тот день первым часовым был Сэм. Все остальные спокойно уснули,

но Арагорн, видимо, не собирался спать. Едва разговоры путников

прекратились, настала тяжкая, тревожная тишина – ее почувствовал даже

Сэм. Ясно слышалось дыхание спящих; а когда пони переставил ногу,

раздался поразительно громкий стук. Стоило Сэму немного пошевелиться,

и он слышал похрустывание собственных суставов. На небе не было ни

единого облачка; солнце медленно всползало все выше; мертвая тишина

углублялась и крепла. Потом на юге, в безоблачном небе, появилось какое-

то темное пятнышко, напоминающее крохотную черную тучку; ветра не

было, но пятнышко приближалось.

– Что это? На облако вроде бы не похоже, – шепотом сказал Арагорну

Сэм. Арагорн, не отвечая, смотрел в небо; пятнышко, приближаясь, быстро

росло и вскоре рассыпалось на отдельные точки. – Да это же птицы! –