цветок.

Ослепленные волколаки в ужасе попятились; мечи Хранителей,

разбрызгивая искры, как будто их только что вынули из горна, крушили

ошеломленных, оцепеневших зверей; вспыхнувшая в воздухе стрела

Леголаса поразила в сердце черного волколака – он оглушительно взвыл и

свалился замертво. Его смерть завершила ночную битву, уцелевшие звери

обратились в бегство.

Медленно догорали вековые дубы; над холмом клубилось дымное

облако; с первыми лучами бледной зари погасли последние всплески

огоньков, пробегавшие по обугленным дубовым стволам.

– Ну, что я говорил, – сказал Сэм Пину, устало засовывая в ножны свой

меч. – Старину Гэндальфа просто так не сожрешь, не на того напали. Одно

слово – маг!

Путники окинули взглядом равнину и увидели, что все волколаки

скрылись. Но на склонах холма не было и трупов! Леголас молча подобрал

свои стрелы – они валялись недалеко от ограды; он был уверен, что ни разу

не промахнулся, и, однако, стрелы, все, кроме одной (от нее остался только

наконечник), лежали, целехонькие, в зарослях вереска.

– Так я и думал, – заметил Гэндальф. – Это волко-лаки, волки-

оборотни, а не просто волки: трупов-то нет! Давайте-ка быстро

позавтракаем – и в путь.

Погода в этот день опять изменилась. Как бы по приказу

могущественной силы, которая больше не нуждалась в буране, потому что

путники отступили от перевала, ветер быстро разогнал тучи, а потом, когда

небо расчистилось, утих. Из-за гор неспешно выплыло солнце. При ясной

погоде движущийся Отряд издалека был виден на открытой равнине – а

отсиживаться в укрытии путники не могли.

– Нам нужно добраться до Мории засветло, – с мрачной серьезностью

объявил Гэндальф, – иначе мы вообще до нее не доберемся. Двадцать пять

лиг – расстояние небольшое, но Арагорн не знает здешних дорог, да и я

был здесь всего один раз.

Ворота вон там, – продолжал маг, указывая Жезлом на юго-восток, где

в голубоватой рассветной дымке виднелись зубчатые контуры Мглистого,

обрывающегося к равнине отвесной стеной. – Когда нас прогнал с перевала

буран, я свернул на юг и пошел вдоль хребта, чтобы хоть немного

приблизиться к Мории. Чуяло мое сердце, что она нам понадобится!

Надеюсь, мы быстро найдем Ворота и успеем до темноты ускользнуть от

оборотней.

Гимли подгоняло пылкое нетерпение, и он шагал впереди, рядом с

Гэндальфом. Когда-то у Ворот Мории бил родник, питающий небольшую

речку Привратницу, или, как называли ее эльфы, Сираннону, и Гэндальф

надеялся отыскать эту речку, чтоб выйти по приречной дороге к Воротам.

Однако то ли Привратница пересохла, то ли маг взял неверное

направление, но ему не удавалось найти дорогу.

Путники блуждали по каменистой равнине, иссеченной сетью

извилистых трещин и усеянной россыпями бурых камней. Маг сворачивал

то к востоку, то к западу, но речка по-прежнему никак не отыскивалась, и

все понимали, что, двигаясь без дороги, они не доберутся к вечеру до

Ворот. Бесконечно тянулась бесплодная равнина – бурая, иссохшая,

растрескавшаяся почва, красноватые валуны да россыпи гальки. Вокруг не

было ни птиц, ни зверей. Путники обреченно шагали за Гэндальфом и

старались не думать, что с ними будет, если ночь застигнет их на этой

равнине.

Гимли, ушедший немного в сторону, вдруг вскарабкался на валун и

подозвал Гэндальфа. За магом к нему свернули все путники. Гном

показывал рукой на запад. Глянув туда, путники увидели каменистое русло

пересохшей речки. А по берегу речки тянулась дорога, некогда мощенная

красными плитами.

– Ага, наконец-то! – воскликнул Гэндальф – Интересно, что же

произошло с рекой? Но, как бы то ни было, это она – Привратница, или, по-

эльфийски, Сираннона. Вперед, друзья, нам надо спешить!

Уставшие путники зашагали быстрей: их подбадривала надежда

спрятаться от оборотней.

А время шло; перевалило за полдень; солнце начало клониться к

западу. Путники сделали короткий привал, торопливо поели и отправились

дальше. Перед ними маячили Мглистые горы; но дорога нырнула в

глубокую ложбину, и теперь виднелись лишь снежные вершины, пока еще

ярко освещенные солнцем.

Через несколько часов дорога свернула. Раньше Хранители шли на юг,

и слева от них тянулось нагорье, а теперь они круто забирали к востоку.