нельзя было летом сожалеть о весне или мечтать зимою о лете – в

неизменной жизни Благословенного Края прошлое и будущее сливались

воедино.

Неожиданно Фродо заметил Сэма – он ошарашенно протирал глаза,

будто не верил тому, что видит.

– Раньше я думал, – пробормотал Сэм, – что если эльфы, то надо, чтоб

ночь… чтобы темный лес, и луна, и звезды… А тут нате-ка вам – белый

день… да светлей светлого, да ярче яркого!.. И оно им, оказывается, в

самый раз подходит! Вроде ты не сам по себе, а в песне… если вы

понимаете, про что я толкую.

Хэлдар посмотрел на них и улыбнулся, словно он не только услышал

слова, не только понял, о чем Сэм «толкует», но проник в сокровенный

смысл его мыслей.

– Вы почувствовали могущество Владычицы Лориэна, – не очень

понятно объяснил он хоббитам. – Хотите подняться на Дэлонь Эмроса?

Хоббиты шли к вершине Кургана. Фродо неспешно шагал за

Хэлдаром, ощущал на лице ветерок – словом, жил – и однако отчетливо

чувствовал, что попал в извечно неизменный мир и что, когда ему придется

уйти отсюда, он, путник из далекой Хоббитании, на веки веков останется в

этой жизни.

Они приблизились к центральному мэллорну. И тотчас ветер потянул с

юга, и в шелесте золотистой ясеневой листвы Фродо услышал, как

лазоревые волны накатываются из минувшего далека на берег, давно

смытый в бездонные глубины, а над бескрайней лазурью всхлипывают

чайки, которых никто в Средиземье не видел.

Хэлдар уже исчез наверху. Фродо взялся за веревочную лестницу, а

левой рукой оперся на мэллорн – никогда еще ему столь полно не

открывалась живая жизнь, пульсирующая в дереве. Он ощущал

бархатистую кожу-кору и могучую, но беззащитную древесную плоть не

как лесничий, столяр или плотник, а так, словно стал побратимом ясеня. На

Дэлони Хэлдар взял его за руку и, повернув к югу, серьезно сказал:

– Прежде всего посмотри туда!

Фродо послушно поглядел на юг и увидел в отдалении невысокий

холм, то ли поросший гигантскими деревьями, то ли застроенный

серебристыми замками с прозрачно-золотистыми куполами крыш. Холм

излучал, как почудилось Фродо, светлую, неодолимо притягательную силу,

и ему, словно у него вдруг выросли крылья, захотелось подняться в

прозрачный воздух, чтобы перелететь к светлому холму и спокойно

отдохнуть там от всех невзгод. Потом он глянул на восток – перед ним

расстилался Золотой Лес, по которому спокойно текла Ворожея, впадающая

в Андуин – Великую Реку. Он всмотрелся пристальней и с удивлением

заметил, что левый берег Андуина Великого и низкие луга восточного

Заречья подернуты серовато-блеклой пеленой – там привычно хозяйничала

зима. На лугах кое-где щетинился кустарник, а уходящие за горизонт

приземистые холмы поросли редким, с проплешинами, лесом. В серой мгле

обесцвечивались и меркли бледные лучи предвечернего солнца, ярко

золотящегося над Кветлориэном. Хэлдар посмотрел на Андуин и сказал:

– Чуть дальше, за этим редким мелколесьем, теснятся дремучие

Чародейские Дебри, где ели и пихты, продираясь к свету, безжалостно

душат своих же сородичей, а у земли, в душном и сыром сумраке, заживо

гниют их нижние ветви. Там, на высоком, но болотистом холме высится

неприступный замок Дул-Гулдур, в котором некогда скрывался Враг, а

сейчас творится что-то непонятное. Над его островерхой дощатой крышей

часто клубятся черные тучи, иногда озаряемые вспышками молний, но

какие силы противоборствуют в Дебрях, не знает пока даже наша

Владычица. – Хэлдар умолк и спустился вниз; Фродо с Сэмом последовали

за эльфом.

У подножия Кургана они увидели Арагорна, молчаливого и

неподвижного, как ясень Эмроса; в руке он держал серебристый цветок, а

глаза его светились памятью о счастье. Фродо понял, что их проводник

переживает какое-то светлое мгновение, вечно длящееся в неизменности

Лориэна. Ибо суровое лицо Арагорна было сейчас молодым и прекрасным,

а его выцветший походный плащ казался в солнечных лучах золотым.

Перед Фродо стоял нуменорский рыцарь. «Ванаимэльда, Арвен», –

услышал он. Арагорн пошевелился – и увидел хоббитов.

– Сюда неизменно стремится мое сердце, – грустно улыбнувшись,

сказал Арагорн. – И если наш путь не завершится победой, оно упокоится

здесь навеки. Пойдемте! – Арагорн взял хоббитов за руки, и они