вечеру небо немного расчищалось, и в разрывах туч появлялся месяц – еле

заметный серебристый серп.

А приречные земли опять изменились. Бурые, поросшие терновником

утесы подступали к Андуину с обеих сторон; за ними, громоздясь все выше

и выше, вставали уступчатые скалистые кряжи с черными провалами

глубоких ущелий; кое-где, вцепившись корнями в скалы, гнулись на ветру

корявые кедры, увитые цепкими стеблями плюща. Путники подходили к

Приречному взгорью, которое ристанийцы называли Привражьем: у этих

земель была недобрая слава.

Над скалами кружилось множество птиц; солнце, закрытое пеленой

облаков, уплывало за буро-багровые скалы; лежа под прикрытием

береговых утесов, Арагорн рассеянно поглядывал в небо и обдумывал, не

мог ли злоумышленный Горлум сообщить об Отряде Вражьим вассалам;

Хранители готовились рассаживаться по лодкам. Вдруг Арагорн поспешно

вскочил. Он увидел вдалеке громадную птицу, которая летела на юго-

восток.

– Послушай-ка, Леголас, – окликнул он эльфа, – как по-твоему, это не

орел?

– Орел, – всмотревшись, ответил эльф. – Хотел бы я знать, что он тут

делает? Ведь орлы гнездятся только в горах. А Приречное взгорье – это не

горы.

– До наступления темноты мы отчаливать не будем, – решительно

объявил Арагорн Хранителям.

К ночи восточный ветер утих. Андуин окутала безмолвная тьма.

Ущербный месяц едва светился, и тускло мерцали в тумане звезды. Сэм

недоверчиво рассматривал месяц.

– Странное дело, – сказал он Фродо. – Месяц ведь вроде бы везде один

– что здесь, в Глухоманье, что у нас, в Хоббитании. А вот получается, как

будто их два – над Лориэном свой собственный, а везде другой, – или я

совсем заплутался во времени. Помните, когда мы оказались у эльфов и в

первую ночь ночевали на дэлони, месяц уменьшался – рожками вправо, – и

жить ему оставалось не больше недели. Ну вот, а теперь мы ушли из

Лориэна и плыли семь дней, и вчера я смотрю – на небо карабкается

молоденький месяц, только что народившийся, рожками влево. Так

выходит, время-то стояло на месте? Не тридцать же дней мы гостили у

эльфов!

– Не знаю, – задумчиво отозвался Фродо. – Эльфы, по-моему, не

властны над временем – значит, оно все же движется в Лориэне; но и время

пока еще не властно над эльфами – поэтому его в Лориэне не замечаешь.

Могущество Владелицы Нэина велико…

– Говорить о Нэине за пределами Лориэна нельзя даже с самыми

близкими друзьями, даже со мной, – перебил его Арагорн. Он окинул берег

тревожным взглядом. Однако ничего тревожного не заметил и, посмотрев

на Сэма, коротко объяснил: – Пока мы жили в Благословенном Краю, месяц

умер, и народился снова, и снова умер. Время не остановишь. Тридцать

дней мы гостили у эльфов. Зима, сковавшая Средиземье, кончается.

Подступает весна последней надежды. – Арагорн умолк и подошел к

лодкам. – Пора отправляться, – сказал он громко. – Это последний ночной

переход. Дальше я русла Реки не знаю. Ниже по течению нам встретится

Сарн-Гебир – Взгорный Перекат на всеобщем языке, – и ночью нас там

неминуемо разобьет. А днем, при свете, мы заранее остановимся, чтобы

обойти его по прибрежной тропе. Но до Взгорного отсюда лиг сто, не

меньше. Правда, и здесь надо плыть с осторожностью, чтобы не напороться

на утес или остров. Поэтому держитесь все время за мной.

Сэма назначили впередсмотрящим. Туман развеялся, и яркие звезды

искристо высветлили воду Реки. Бликующая рябь слепила глаза. Сэм

внимательно вглядывался во тьму. Перевалило за полночь; у невидимых

берегов глухо шумела в скалах вода; течение становилось все более

быстрым. Внезапно Сэм предостерегающе вскрикнул – впереди,

преграждая Хранителям путь, от западного берега до середины Реки

протянулась узкая каменистая мель. Течение, круто выгибаясь влево,

потащило лодки к восточному берегу. Вспененная вода ревела и клокотала;

там, где сузившийся вдвое поток разбивался об утесы восточного берега, крутились белые от пены водовороты.

– Ночью нам эту стремнину не пройти! – крикнул Боромир, пытаясь

повернуть. – А если за ней начинается Взгорный, нас всех утопит, как

слепых котят!

– Надо выгребаться к западному берегу! – резко разворачиваясь,

прокричал Арагорн.

Гимли с Леголасом тоже повернули. Арагорн мощно налегал на весла.