Кольцо. Как цепкий палец, он обшаривал Средиземье. Фродо чувствовал,

что от Глаза не спрячешься. Вот он уже ощупывает Наслух. Вот скользнул

по ущельям Скалистого… Фродо спрыгнул с Караульного Кресла, упал,

скорчился на полу беседки, заслонил глаза лориэнским капюшоном.

Он беззвучно шептал: Не отдам! Не сдамся! – а в беседке звучало: Отдам! Сдамся! – и гулкое эхо разносило над Овидом эту сиплую клятву

бессилия. А потом в голове у него прозвенело: Сними! Сними же, дуралей,

Кольцо! – и над Овидом разлилась тишина.

В крохотном Хранителе противоборствовали две могучие силы. На

мгновение они уравновесились, и он потерял сознание. А когда пришел в

себя, то почувствовал, что ни Глаза, ни Голоса больше нет: у него снова

была свободная воля, и он сорвал с пальца Кольцо – как раз вовремя. Над

беседкой пронеслась темная тень, вниз дохнуло могильным холодом – и

опять засверкало солнце. В небе перекликались птичьи голоса.

Фродо медленно поднялся на ноги. Он чувствовал слабость, как после

болезни, но воля его окончательно окрепла.

– Я должен идти один, – сказал он. – Потому что темная сила Кольца

уже злодействует у нас в Отряде. Да, мне надо уходить одному. Теперь я и

верить-то могу не всем, а тех, кто меня никогда не предаст – старину Сэма

или Мерри с Пином, – слишком люблю, чтоб тащить в Мордор. Бродяжник

рвется на помощь гондорцам, и он им нужен сейчас вдвойне – раз Боромир

заражен злодейством. Надо уходить одному. Сразу же.

Он сбежал вниз, к той самой лужайке, где его нашел Боромир, и

прислушался. До него донеслись встревоженные крики.

– Они меня ищут, – сказал он вслух. – Интересно, сколько же прошло

времени? Наверное, несколько часов, не меньше. – Ему показалось, что

крики приближаются. – Как же быть? – пробормотал он негромко. И твердо

сказал: – Уходить. Сразу. Иначе я вообще никогда не уйду. И прощаться

нельзя. Они меня не отпустят! Значит, надо уходить, не прощаясь.

И Фродо надел на палец Кольцо.

Там, где только что стоял хоббит, медленно подымалась примятая

трава. А вниз по склону прошуршали шаги – легкие, как шелест весеннего

ветра.

Остальные Хранители, собравшись в кружок, сидели на берегу. И хотя

каждый из них дал себе слово спокойно ждать, разговор постоянно

возвращался к решению Фродо.

– Да, тяжкий ему предстоит выбор, – со вздохом сказал Арагорн. –

Путь на восток смертельно опасен из-за орков, а идти в Гондор, быть

может, еще опасней, ибо Врагу донесут, где мы укрылись, и под натиском

Темных Сил Минас-Тирит рано или поздно падет. Ведь даже Элронд

признал, что противостоять всему Вражьему воинству он не в силах. Как

же быть? Боюсь, что лишь Гэндальф сумел бы разгадать эту гибельную

загадку. Но Гэндальфа нет…

– А значит, разгадывать ее придется нам, – продолжил за Арагорна

Леголас. – Мы должны помочь Фродо. Давайте-ка позовем его и

проголосуем, куда идти. Мне кажется, что, раз путь на восток закрыт, надо

пробраться в Гондор и немного переждать.

– И мне так кажется, – поддержал Гимли. – Но, если Фродо все же

решит свернуть на восток, я пойду с ним.

– Да и я пойду, – отозвался Леголас. – Бросить его сейчас было бы

предательством.

– Ну, предателей-то среди нас, я думаю, нет, – сказал Арагорн. –

Однако, если Фродо отправится в Мордор, ему не помогут ни семь, ни

семьдесят семь спутников… а возможно, и навредят: большой Отряд легко

обнаружить. Так что я предложил бы всего троих: Сэма (разве он отстанет

от хозяина?), себя и Гимли.

– А мы? – негодующе воскликнул Мерри. – Мы с Пином еще в

Норгорде решили, что пойдем за Фродо куда угодно… И пойдем… Да

только это же ужасно – отпускать его… прямо к Врагу в зубы! Мы должны

его остановить!

– Конечно, должны! – поддержал приятеля Пин. – Ну мыслимо ли

сейчас туда лезть! Вот он и не может решиться: понимает, что одного мы

его не отпустим, а просить нас идти с ним в Мордор – не хочет… Мог бы,

правда, и догадаться, что мы без всяких просьб, сами пойдем – если не

сумеем его удержать.

– Эх, не знаете вы хозяина, – вмешался Сэм. – Это он-то не может

решиться? Да он небось уже в Лориэне решился! Ну на кой ему, скажите, Минас-Тирит? Ты уж не сердись, – ища глазами гондорца, добавил Сэм. И

вдруг обеспокоенно воскликнул: – А где же Боромир? Он ведь еще с вечера