– Куда они, по-твоему, свернули? – спросил, подошедши, Леголас. – То

ли на север, а там побегут прямиком к опушкам Фангорна и лесом почти до

самого Изенгарда – ну, если они и правда оттуда? То ли, может быть, на юг,

к Онтаве?

– Куда бы они ни бежали, к реке их путь не лежит, – отозвался

Арагорн. – И коли все в Ристании прахом не пошло и Саруман здесь не

воцарился, то орки, по-моему, опрометью кинутся через равнины

Мустангрима. Пойдемте-ка на север!

Ложбина пролегала, точно каменный желоб, между ребристыми

кряжами, и неспешно струился по дну ее, среди массивных валунов,

убогий ручеек. Справа нависали скалы; слева высился серый склон,

расплывчатый в ночном неверном свете. Добрую милю к северу прошли

они наудачу. Приникая к земле, Арагорн пядь за пядью обследовал балки и

впадины слева; Леголас ушел вперед. Вдруг эльф вскрикнул, и к нему

тотчас подбежали.

– За иными уж и гнаться не надо, – сказал Леголас. – Глядите!

Скопленье валунов у медленного ручья оказалось грудой мертвецов.

Пять жестоко изрубленных орков, два из них безголовые. Кровавая лужа

еще не совсем подсохла.

– Вот тебе и на! – воскликнул Гимли. – Впотьмах не разберешь, что

тут случилось.

– Что бы ни случилось, а нам это на руку, – сказал Леголас. – Кто

убивает орков, тот наверняка наш друг. Люди живут здесь в горах?

– Не живут здесь люди, – сказал Арагорн. – И мустангримцам здесь

делать нечего, и от Минас-Тирита далековато. Разве что с севера кто-нибудь

забрел – только зачем бы это? Нет, никто сюда не забредал.

– Ну и как же тогда? – удивился Гимли.

– Да они сами себе злодеи, – нехотя отвечал Арагорн. – Мертвецы-то

все северной породы, гости издалека. Ни одной нет крупной твари с

бледной дланью на щите. Повздорили, должно быть: а у этой погани что ни

свара, то смертоубийство. Решали, куда бежать дальше.

– И не убить ли пленников, – прибавил Гимли. – Их-то лишь бы не

тронули.

Арагорн обыскал все вокруг, но попусту. Они пошли вдоль русла;

бледнел восток, тускнели звезды, и расползался серый полусвет. Немного

севернее

обнаружилось

ущельице

с

витым,

упругим

ручейком,

проточившим сквозь камни путь в ложбину. По откосам кое-где торчала

трава, шелестели жесткие кусты.

– Ну вот! Нашлись следы: вверх по ручью, – сказал Арагорн. – Туда

они и побежали, когда разобрались друг с другом.

И погоня, свернув, ринулась в ущелье – бодро, будто после ночного

отдыха, прыгали они по мокрым, скользким камням. Наконец взобрались

на угрюмый гребень – и порывистый ветер весело хлестнул их

предутренним холодом, ероша волосы и тормоша плащи.

Обернувшись, они увидели, как яснеют дальние вершины над Великой

Рекой. Рассвет обнажил небеса. Багряное солнце вставало над черными

враждебными высями. А впереди, на западе, по бескрайней равнине

стелилась муть; однако ночь отступала и таяла на глазах, и пробуждалась

многоцветная земля. Зеленым блеском засверкали необозримые поля

Ристании; жемчужные туманы склубились в заводях, и далеко налево, за

тридцать с лишним лиг, вдруг воссияли снежно-лиловые Белые горы, их

темные пики, блистающие льдистыми ожерельями в розовом свете утра.

– Гондор! Вот он, смотрите, Гондор! – воскликнул Арагорн. – Если бы

довелось мне увидеть тебя, о Гондор, в иной, в радостный час! Покамест

нет мне пути на юг к твоим светлым потокам.

О белокаменный Гондор! С незапамятных пор

Западный веял Ветер от Взморья до Белых гор,

И сеял Серебряный Саженец серебряный свет с ветвей —

Так оно было в давние времена королей.

Сверкали твои твердыни, и с тех, с нуменорских времен

Был славен венец твой крылатый и твой золотой трон.

О Гондор, Гондор! Узрим ли Саженца новый свет,

Принесет ли Западный Ветер горный отзвук, верный ответ?

– Вперед! – сказал он, переводя взгляд на северо-запад и свою

дальнюю дорогу.

Погоня стояла над каменным обрывом. Сорока саженями ниже тянулся

широкий щербатый уступ, а за ним – скалистый отвес: Западная Ограда

Ристании. Последний обрыв Приречного взгорья: дальше, сколько хватал

глаз, раскинулась пышная степь.

– Гляньте! – вскричал Леголас, указывая на бледные небеса. – Снова

орел – высоко-высоко! Летит вроде бы отсюда, возвращается к себе на

север. Летит – ветер обгоняет! Гляньте, вон он!