Высокий воин насмешливо посмотрел на гнома сверху вниз.

– Вернее было бы тебе, чужаку, назваться сначала, – сказал он, – но так

и быть… Имя мое – Эомер, сын Эомунда, а звание – Третий Сенешаль

Мустангрима.

– Послушай же, Эомер, сын Эомунда, Третий Сенешаль Мустангрима,

что скажет тебе Гимли, сын Глоина: вперед остерегайся глупых речей и не

берись судить о том, до чего тебе как до звезды небесной, ибо лишь

скудоумие твое может оправдать тебя на этот раз.

Взгляд Эомера потемнел, глухим ропотом отозвались ристанийцы на

слова Гимли, и вновь надвинулись со всех сторон острия копий.

– Я бы одним махом снес тебе голову вместе с бородищей, о

достопочтенный гном, – процедил Эомер, – да только вот ее от земли-то

едва видать.

– А ты приглядись получше, – посоветовал Леголас, в мгновение ока

наложив стрелу и натянув лук, – это последнее, что ты видишь в жизни.

Эомер занес меч, и худо могло бы все это кончиться, когда б не

Арагорн: он встал между ними, воздев руку.

– Не взыщи, Эомер! – воскликнул он. – Узнаешь побольше – поймешь,

за что так разгневались на тебя мои спутники. Мы ристанийцам вреда не

замышляем: ни людям, ниже коням. Может, выслушаешь, прежде чем

разить?

– Выслушаю, – сказал Эомер, опуская меч. – Но все же лучше бы

мирным чужестранцам, забредшим в Ристанию в наши смутные дни, быть

поучтивее. И сперва назови мне свое подлинное имя.

– Сперва ты скажи мне, кому вы служите, – возразил Арагорн. – В

дружбе или во вражде вы с Сауроном, с Черным Властелином Мордора?

– Я служу лишь своему властителю, конунгу Теодену, сыну Тенгела, –

отвечал Эомер. – С тем, за дальней Завесой Мрака, мы не в дружбе, но мы с

ним и не воюем; если ты бежишь от него, то скорее покидай здешние края.

Границы наши небезопасны, отовсюду нависла угроза; а мы всего и хотим

жить по своей воле и оставить свое при себе – нам не нужно чужих хозяев,

ни злых, ни добрых. В былые дни мы привечали странников, а теперь с

непрошеными гостями велено быстро управляться. Так кто же ты такой?

Ты-то кому служишь? По чьему веленью преследуешь орков на нашей

земле?

– Я не служу никому, – сказал Арагорн, – но прислужников Саурона

преследую повсюду, не разбирая границ. Вряд ли кому из людей повадки

орков знакомы лучше меня, и гонюсь я за ними не по собственной прихоти.

Те, кого мы преследуем, захватили в плен двух моих друзей. В такой нужде

мчишься без оглядки, конный ты или пеший, и ни у кого на это не

спрашиваешь дозволения. И врагам заранее счет не ведешь – разве что

потом по отсеченным головам. Я ведь не безоружен.

Арагорн сбросил плащ. Блеснули самоцветные эльфийские ножны, и

яркий клинок Андрила взвился могучим пламенем.

– Элендил! – воскликнул он. – Я Арагорн, сын Арахорна, и меня

именуют Элессар, Эльфийский Берилл, Дунадан; я – наследник великого

князя гондорского Исилдура, сына Элендила. Вот он, его сломанный и

заново скованный меч! Кто вы – подмога мне или помеха? Выбор за вами!

Гимли и Леголас не верили глазам – таким своего сотоварища они еще

не видели: Эомер словно бы умалился, а он точно вырос, лицо его

просияло отблеском власти и величия древних изваяний. Леголасу на миг

почудилось, будто чело Арагорна увенчала белая огненная корона.

Эомер отступил и почтительно потупил гордый взор.

– Небывалые настали времена, – проговорил он. – Сказанья и были

вырастают навстречу тебе из травы. Скажи мне, о господин, – обратился он

к Арагорну, – что привело тебя сюда? Речи твои суровы и темны. Давно уж

Боромир, сын Денэтора, поехал за ответом на прорицанье, и конь, ему

отданный, вернулся назад без всадника. Ты – северный вестник рока: что

же он велит нам?

– Велит выбирать, – ответствовал Арагорн. – Скажи Теодену, сыну

Тенгела, что войны не минуешь, в союзе с Сауроном или против него. Жить

по-прежнему никому больше не дано, и оставить при себе то, что мнишь

своим, – тоже. Но об этом потом, если мне приведется – а надо, чтоб

привелось, – говорить с самим конунгом. Теперь же время не терпит, и мне

нужна твоя помощь, хотя бы твои вести. Ты слышал уже, мы гнались за

ватагой орков, чтобы освободить друзей. Каков твой совет?

– Мой совет – оставить погоню, – сказал Эомер. – Орки перебиты все

до единого.

– А наши друзья?

– Были одни лишь трупы орков.