и Углук снова вздернул его стоймя за волосы. Орки заливались хохотом, Углук сунул ему в зубы фляжку, и горло Пина обожгла какая-то скверная, горькая и вонючая жидкость. Ноги, однако, выпрямились; боль пропала, он

мог стоять.

– Где там другой! – сказал Углук. Он отошел к Мерри и дал ему

здоровенного пинка. Мерри застонал, а Углук рывком посадил его, сдернул

перевязь с пораненной головы и смазал рану каким-то черным снадобьем

из деревянной коробочки. Мерри вскрикнул от боли, яростно отбиваясь.

Орки свистели и улюлюкали.

– Лечиться не хочет, вот обалдуй! – гоготали они. – Сам не знает, чего

ему надо! Ох, ну мы с ними потом и позабавимся!

Покамест, однако, было не до забав. Нужно было скорее бежать и

чтобы пленники бежали наравне. Углук лечил и вылечил Мерри на свой

манер: ему залили в глотку мерзкое питье, перерезали ножные путы,

вздернули на ноги, и Мерри стоял, чуть пошатываясь, бледный, угрюмый, но живехонький. Лоб был рассечен, но боль унялась, и на месте

воспаленной, кровоточащей раны появился и остался навсегда глубокий

бурый шрам.

– А, Пин, вот и ты! – сказал он. – Тоже решил немного прогуляться?

Не вижу завтрака, а где твоя постель?

– А ну, заткни глотку! – рявкнул Углук. – Языки не распускать!

Молчать, пока зубы торчат! Обо всем будет доложено, и с рук вам ничего

не сойдет. И постелька вас ждет, и лакомый завтрак – кости свои сгрызете!

Спускались тесниной в туманную степь. Мерри и Пина разделяла

дюжина или больше орков. Наконец под ногами зашелестела трава, и

сердца хоббитов воспрянули.

– Прямо бегом марш! – скомандовал Углук. – Держать на запад и чуть

к северу. Лугдуш ведущий – не отставать!

– А что нам делать, когда солнце взойдет? – спросил кто-то из северян.

– Брать ноги в руки! – ощерился Углук. – А ты как думал? Может,

сядем на травку, подождем бледнокожих?

– Мы же под солнцем не можем бежать!

– У меня побежите сломя голову! – пообещал Углук. – Помните,

мелюзга: кто начнет спотыкаться, тому, клянусь Белой Дланью, не видать

больше своей берлоги. Навязали вас, гнид, на мою голову, эх вы, горе-

вояки! Давай живей шевелись, покуда не рассвело!

Орки сорвались с места и припустились звериной побежкой. Это был

не воинский строй, а гурьба: бежали вразброд, натыкаясь друг на друга и

злобно переругиваясь, – бежали, однако ж, очень быстро. К хоббитам было

приставлено по три охранника. Пин оказался в хвосте ватаги. «Долго так не

пробегу, – думал он, – с утра маковой росинки во рту не было». Один из

охранников держал наготове плеть-семихвостку, но пока что в ней не было

нужды: глоток мерзостного бальзама по-прежнему горячил и бодрил. И

голова была на диво ясная.

Снова и снова виделось ему, как наяву, склоненное над их

прерывчатым следом суровое лицо Бродяжника, без устали бегущего

вдогон. Но даже и Следопыт, опытный из опытных, – что он разберет в

этой слякотной каше? Как различит его и Мерри легкие следы, затоптанные

и перетоптанные тяжелыми коваными подошвами?

За откосом, через милю или около того, они попали в котловину, под

ногами была сырая мягкая земля. Стелился туман, осветленный косым

прощальным светом месяца. Густые черные тени бегущих впереди орков

потускнели и расплылись.

– Эй там! Поровнее! – рявкнул сзади Углук.

Пина вдруг осенил быстрый замысел, и медлить он не стал. Он

бросился направо, увернулся от простершего лапы охранника, нырнул в

туман и, споткнувшись, растянулся на росистой траве.

– Стой! – завопил Углук.

Орки спутались и смешались. Пин вскочил на ноги и кинулся наутек.

Но за ним уже топотали орки; кто-то обошел его спереди.

«Спастись и думать нечего! – соображал Пин. – Главное-то сделано – я

оставил назатоптанные следы на сырой земле!»

Он схватился за горло связанными руками, отстегнул эльфийскую

брошь и обронил ее в тот самый миг, когда его настигли длинные руки и

цепкие клешни.

«Пролежит здесь, наверно, до скончания дней, – подумал он. – И зачем

я ее отстегнул? Если кто-нибудь из наших и спасся, наверняка они

охраняют Фродо!»

Ременная плеть со свистом ожгла ему ноги, и он подавил выкрик.

– Будет! – заорал подоспевший Углук. – Ему еще бежать и бежать.

Обои вшивари пусть ноги в ход пустят! Помоги им, только не слишком!..

Получил на память? – обратился он к Пину. – Это так, пустяки, а вообще-то

за мной не заржавеет. Успеется, а пока чеши давай!

Ни Пин, ни Мерри не помнили, как им бежалось дальше. Жуткие сны