Приглашения не замедлили, так что даже почтальонов не хватило,

пришлось набирать доброхотов. К Бильбо несли сотни вежливых и

витиеватых ответов. «Спасибо, – гласили они на разные лады, – спасибо, непременно придем».

Ворота Торбы украсила табличка: ВХОДИТЬ ТОЛЬКО ПО ДЕЛУ

НАСЧЕТ УГОЩЕНИЯ. Но, даже измыслив дело насчет Угощения, войти

было почти невозможно. Занятой по горло Бильбо сочинял приглашения,

подкалывал ответы, упаковывал подарки и устраивал кой-какие свои дела, с

Угощением никак не связанные. После прибытия Гэндальфа он на глаза

никому не показывался.

Однажды утром хоббиты увидели, что на просторном лугу, к югу от

главного входа в Торбу, разбивают шатры и ставят павильоны. Со стороны

дороги прорубили проход через заросли и соорудили большие белые

ворота. Три семейства Исторбинки, чьи усадьбы граничили с лугом, ахнули

от восторга и упивались всеобщей завистью. А старый Жихарь Скромби

перестал даже притворяться, будто работает в саду.

Шатры вырастали не по дням, а по часам. Самый большой из них был

так велик, что в нем поместилось громадное дерево, стоявшее во главе

стола. На ветки дерева понавешали фонариков. А интереснее всего

хоббитам была огромная кухня под открытым небом, на лугу. Угощение

готовили во всех трактирах и харчевнях на много лиг вокруг, а здесь, возле

Торбы, вдобавок орудовали гномы и прочие новоприбывшие чужеземцы.

Хоббиты взволновались еще сильнее.

Между тем небо затянуло. Погода испортилась в среду, накануне

Угощения. Встревожились все до единого. Но вот настал четверг, двадцать

второе сентября. Засияло солнце, тучи разошлись, флаги заплескались, и

пошла потеха.

Бильбо Торбинс обещал всего-то навсего Угощение, а на самом деле

устроил великое празднество. Ближайших соседей пригласили от первого

до последнего. А если кого и забыли пригласить, то они все равно пришли,

так что это было не важно. Многие были призваны из дальних уделов

Хоббитании, а некоторые даже из-за границы. Бильбо встречал званых (и

незваных) гостей у Белых ворот. Он раздавал подарки всем и каждому; а кто хотел получить еще один, выбирался черным ходом и снова подходил

к воротам. Хоббиты всегда дарят другим подарки на свой день рождения –

подарки обычно недорогие, и не всем, как в этот раз; но обычай хороший.

В Норгорде и Приречье что ни день, то чье-нибудь рожденье, а значит, в

этих краях всякий хоббит может рассчитывать хотя бы на один подарок в

неделю. Им не надоедает.

А тут и подарки были просто удивительные. Хоббиты помоложе так

поразились, что чуть не позабыли угощаться. Им достались дивные

игрушки: некоторым – чудесные, а некоторым – так даже волшебные. Иные

были заказаны загодя, год назад, и привезли их из Черноречья и

Подгорного Царства: гномы постарались.

Когда всех встретили, приветили и провели в ворота, начались песни,

пляски, музыка, игры – а еды и питья хоть отбавляй. Угощение было

тройное: полдник, чай и обед (или, пожалуй, ужин). К полднику и чаю

народ сходился в шатры; а все остальное время пили и ели, что кому и где

хочется, с одиннадцати до половины седьмого, пока не начался фейерверк.

Фейерверком заправлял Гэндальф: он не только привез ракеты, он их

сам смастерил, чтобы разукрасить небо огненными картинами. Он же

наготовил множество хлопушек, шутих, бенгальских огней, золотой

россыпи, факельных искрометов, гномьих сверкающих свечей, эльфийских

молний и гоблинского громобоя. Получались они у него превосходно, и с

годами все лучше.

Огнистые птицы реяли в небе, оглашая выси звонким пением. На

темных стволах дыма вспыхивала ярко-зеленая весенняя листва, и с

сияющих ветвей на головы хоббитам сыпались огненные цветы, сыпались

и гасли перед самым их носом, оставляя в воздухе нежный аромат. Рои

блистающих мотыльков вспархивали на деревья, взвивались в небо

цветные огни – и оборачивались орлами, парусниками, лебедиными

стаями. Багровые тучи низвергали на землю блистающий ливень. Потом

грянул боевой клич, пучок серебряных копий взметнулся к небу и со

змеиным шипом обрушился в реку. Коронный номер в честь Бильбо

Гэндальф приберег под конец: он, видно, задумал насмерть удивить

хоббитов, и своего добился. Все огни потухли; в небо поднялся

исполинский дымный столп. Он склубился в дальнюю гору, вершина ее