Гимли – те прибежали со всех ног.

– Вот наконец и новости! – объявил Арагорн и показал им изорванный

бледно-золотистый лист, немного увядший и порыжелый. – Лист

лориэнского мэллорна, в нем крошки, и вокруг крошки рассыпаны. А еще –

взгляните-ка! – перерезанные путы.

– Здесь же и нож, которым их перерезали! – заметил Гимли и,

склонившись, извлек из дерновины вдавленный в нее копытом короткий

зубчатый клинок, затем отломанную рукоять. – Оркский кинжал, –

прибавил он, брезгливо разглядывая резной черенок с омерзительной

харей, косоглазой и ухмыляющейся.

– Да, это всем загадкам загадка! – воскликнул Леголас. – Связанный

пленник сбегает от орков и ускользает от бдительного ока ристанийских

конников. Потом останавливается посередь поля и перерезает путы

оркским ножом. Не возьму в толк. Если у него были связаны ноги, то как он

сбежал? Если руки – как орудовал ножом? Если ни ноги, ни руки – тогда

что это за веревка, зачем разрезана? А каков голубчик-то: едва спасся, тут

же уселся и давай закусывать. Сразу видно, что это хоббит, если б и листа

мэллорна не было. Дальше, как я понимаю, руки у него обернулись

крыльями, и он с песней улетел в лес. Полетим следом и запросто отыщем

его: только за крыльями дело стало!

– Нет, видать, без чародейства не обошлось, – заключил Гимли. –

Недаром по лесу тот старик шастал. Ну, Арагорн, Леголас нам почти все

растолковал, как сумел. Может, ты лучше сумеешь?

– Да попробую, – усмехнулся Арагорн. – Плоховато вы осмотрелись,

потому кой-чего и не сообразили. Верно, что пленник этот – хоббит и что

либо руки, либо ноги ему еще прежде удалось высвободить. Думаю, что

руки, – тогда все понятнее, это первое; а второе – его сюда притащил орк.

Неподалеку на земле засохшие подтеки черной крови. И кругом глубокие

следы копыт: судя по всему, волокли тело. Орка, разумеется, убили

конники, и труп его сожгли в общем костре. А хоббита «посередь поля» не

заметили: темень, а он в эльфийском плаще. Перерезал кинжалом мертвеца

ножные путы; был он голодный и изнуренный, решил отдохнуть и

подкрепиться – что здесь удивительного? Мешка при нем наверняка не

было; стало быть, путлибы – из кармана: вот это по-хоббитски, и тут есть

чему порадоваться. Я говорю «при нем», хотя, по-моему, спаслись они оба

– надеюсь, что так. Пока только надеюсь.

– А как же, по-твоему, удалось одному из них руки высвободить? –

спросил Гимли.

– Чего не знаю, того не знаю, – отвечал Арагорн. – Не знаю и того, зачем орк их утащил. Едва ли он помогал им сбежать… Погодите,

погодите-ка: я как будто разрешил один вопрос, который донимал меня с

самого начала. Кажется, я начинаю понимать, почему орки, одолев

Боромира, схватили Мерри с Пином и бросились наутек. Остальных они не

искали, скарб наш не разграбили, а припустились прямым путем к

Изенгарду. Может, решили, что им в когти попал Хранитель Кольца со

своим верным другом? Нет, не так. Не рискнули бы хозяева орков доверить

им столь важную тайну, если б даже сами ее проведали. Нельзя с орками в

открытую говорить о Кольце: ненадежные они рабы. Им, должно быть,

просто велели любой ценой захватить в плен хоббитов — и доставить их

живьем. А перед решающей битвой кто-то попытался улизнуть с

драгоценными узниками. Пахнет предательством, но это у них в заводе; какой-нибудь ражий и лихой орк решил дать тягу с живой добычей и

отличиться в одиночку. Вот вам моя разгадка, можете разгадывать иначе.

Ясно только, что хотя бы один из наших друзей спасся, и надо его найти и

выручить: без этого нет нам пути в Ристанию. Раз судьба занесла его в

Фангорн, придется следовать за ним, отринув страхи и опасения.

– Я уж и не знаю, что меня больше пугает: Фангорн или пеший путь в

Ристанию, – проворчал Гимли.

– Тогда пошли в Лес, – сказал Арагорн.

Вскоре отыскались новые, опять-таки еле заметные хоббитские следы:

возле берега Онтавы и под раскидистыми ветвями огромного дерева на

самой опушке – земля там была голая и сухая.

– Уж один-то хоббит точно стоял здесь и озирался, а потом побежал в

Лес, – сказал Арагорн.

– Значит, и нам Леса не миновать, – вздохнул Гимли. – Ох не по нутру

мне этот Фангорн; и ведь сказано было – нам в него не забираться! За ними,

так за ними, только бы не сюда.

– А я не думаю, что это злокозненный Лес, не внушает он мне