– Темны слова ее, – сказал Леголас. – Моему уху они ничего не

говорят.

– Для меня это не утешение, – буркнул Гимли.

– Тебе что, больше всех надо? Хочешь, чтобы она предрекла твою

гибель?

– Да, хочу, если больше ей нечего мне передать.

– О чем вы там? – спросил Гэндальф. – Нет, моему уху обращенные к

вам слова кое-что говорят. Прошу прощенья, Гимли! Я просто сызнова

обдумывал эти два ее послания. Но есть и третье, не туманное и не

скорбное.

– «Гимли, сыну Глоина, – сказала она, – поклон от его Дамы.

Хранитель моей пряди, мысли мои неотлучно следуют за тобой. Да не

остынет твоя доблесть, и пусть рубит твоя секира лишь то, что должно

рубить!»

– В добрый час ты вернулся к нам, Гэндальф! – возгласил Гимли и

пустился в пляс под диковатый напев на гномьем языке. – Ну, теперь

держитесь! – кричал он, вертя топором над головой. – С Гэндальфом я, конечно, дал маху, но уж в следующий раз рубанем кого надо на славу!

– Следующего раза недолго ждать, – пообещал Гэндальф, вставая с

камня. – Что ж, поговорили – и будет с нас на первый случай. Пора в путь!

Он снова завернулся в свою ветхую хламиду и пошел первым. Молча и

быстро спустились они с горы, добрались до Онтавы и берегом вышли к

опушке, на лужайку под развесистым дубом. Лошадей было по-прежнему

не видать и не слыхать.

– Не возвратились они, – заметил Леголас. – Пешком побредем.

– Некогда мне пешком ходить, – сказал Гэндальф. Он задрал голову и

засвистел так пронзительно-звонко, что все на него обернулись – неужто

свист этот издал благообразный старец с пышной бородой? Он просвистел

трижды; им почудилось, будто восточный ветер донес издалека ржание

лошадей, и они изумленно прислушались. Арагорн лег, приложил ухо к

земле и почуял дальнее содроганье; вскоре оно превратилось в цокот

быстрых копыт, стучавших все четче и ближе.

– Скачет не одна лошадь, – сказал Арагорн.

– Конечно, не одна, – отозвался Гэндальф. – Одной на четверых

маловато.

– Их три! – воскликнул Леголас, вглядываясь в степную даль. – Вот

скачут так скачут! Да это Хазуфел, и Арод мой с ним! Но третий мчится

впереди: огромный конь, я таких в жизни не видывал.

– И не увидишь, – молвил Гэндальф. – Это Светозар, вожак

царственного табуна Бэмаров: такой конь в диковинку самому конунгу

Теодену. Видишь – он блещет серебром, а бег его плавен, точно живой

ручей! Конь под стать Белому Всаднику, мой соратник в грядущих битвах.

Так говорил старый маг; и пышногривый красавец конь на скаку

появился вдали, весь в серебряных бликах. Хазуфел и Арод поотстали, а

Светозар приблизился легкой рысью, стал, склонил горделивую шею и

положил голову на плечо старика. Гэндальф ласково потрепал его по холке.

– Далек был путь от Раздола, друг мой, – сказал он, – но ты не

промедлил и примчался в самую пору. Теперь поскачем вместе и уж более

не разлучимся до конца дней! Мы спешим в Медусельд, в тронный чертог

вашего господина, – обратился Гэндальф к двум другим коням, стоявшим

поодаль как бы в ожидании. Они понятливо склонили головы. – Время

наше на исходе; позвольте, друзья мои, мы поедем верхом, и просим вас

бежать со всею резвостью. Седок Хазуфела – Арагорн, Арода – Леголас.

Гимли я посажу перед собою: надеюсь, Светозару будет не в тягость

двойная ноша. Тронемся в путь немедля, только напьемся воды у Онтавы.

– Теперь хоть я понимаю, что случилось ночью, – сказал Леголас,

взлетев на коня. – Сначала их, может быть, и спугнули, а потом они с

радостным ржаньем понеслись навстречу своему вожаку Светозару. Ты

знал, что он неподалеку, Гэндальф?

– Знал, – ответил маг. – Я устремил к нему мысль и призывал его

поспешить, ибо вчера еще он был далеко на юге. А нынче помчится

обратно – серебряной стрелой!

Гэндальф склонился к уху Светозара, и тот прянул с места,

оглянувшись на собратьев; круто свернул к Онтаве, мигом отыскал покатый

береговой спуск и брод, пересек реку и поскакал на юг по безлесной

плоской равнине, колыхавшей от края до края серые травяные волны. Ни

дорог, ни тропинок не было и в помине, но Светозар несся, точно летел над

землей.

– Скачет напрямик на Эдорас, к подножиям Белых гор, – объяснил