доложить о тебе? С виду ты стар и немощен, а сила в тебе, по-моему, страшная.

– Верно ты углядел и правильно говоришь, – сказал маг. – Ибо я –

Гэндальф. Я возвратился. И, как видишь, тоже привел коня, Светозара

Серебряного, не подвластного ничьей руке. Рядом со мной Арагорн, сын

Арахорна, наследник славы древних князей, в Мундбург лежит его дорога.

А это – эльф Леголас и гном Гимли, испытанные наши друзья. Ступай же

скажи своему подлинному господину, что мы стоим у ворот и хотим

говорить с ним, если он допустит нас в свой чертог.

– Чудеса, да и только! – пожал плечами страж. – Ладно, будь по-

твоему, я доложу о вас конунгу, а там воля его. Погодите немного, я скоро

вернусь с ответом. Очень-то не надейтесь, время нынче недоброе.

И страж удалился быстрыми шагами, препоручив чужестранцев

надзору своих сотоварищей. Вернулся он и взаправду скоро.

– Следуйте за мною! – сказал он. – Теоден допускает вас к трону; но

всякое оружие, будь то даже посох, вам придется сложить у дверей. За ним

приглядит охрана.

* * *

Негостеприимные ворота приоткрылись, и путники вошли по одному

вслед за своим вожатым. В гору поднималась извилистая брусчатая улица:

то плавные изгибы, то короткие лестницы, выложенные узорными

плитами. Они шли мимо бревенчатых домов, глухих изгородей, запертых

дверей, возле переливчатого полноводного ручья, весело журчавшего в

просторном каменном желобе. Выйдя к вершине горы, они увидели, что

над зеленой террасой возвышается каменный настил, из него торчала

искусного ваяния лошадиная голова, извергавшая прозрачный водопад в

огромную чашу; оттуда и струился ручей. Длинная и широкая мраморная

лестница вела ко входу в золотой чертог; по обе стороны дверей были

каменные скамьи для телохранителей конунга: они сидели с обнаженными

мечами на коленях. Золотистые волосы, перехваченные тесьмой, ниспадали

им на плечи; зеленые щиты украшал солнцевидный герб; их длинные

панцири сверкали зеркальным блеском; они поднялись во весь рост и

казались на голову выше простых смертных.

– Вам туда, – сказал вожатый. – А мне – обратно, к воротам.

Прощайте! Да будет милостив к вам повелитель Мустангрима!

Он повернулся и, точно сбросив бремя, легко зашагал вниз. Путники

взошли по длинной лестнице под взглядами молчаливых великанов-

часовых и остановились у верхней площадки; Гэндальф первым ступил на

мозаичный пол, и сразу же звонко прозвучало учтивое приветствие по-

ристанийски.

– Мир вам, пришельцы издалека! – промолвили стражи и обратили

мечи рукоятью вперед. Блеснули зеленые самоцветы. Потом один из

часовых выступил вперед и заговорил на всеобщем языке:

– Я Гайма, главный телохранитель Теодена. Прошу вас сложить все

оружие здесь у стены.

Леголас вручил ему свой кинжал с серебряным черенком, колчан и

лук.

– Побереги мое снаряжение, – сказал он. – Оно из Золотого Леса,

подарок Владычицы Кветлориэна.

Гайма изумленно вскинул глаза и поспешно, с видимой опаской

сложил снаряжение возле стены.

– Можешь быть спокоен, никто его пальцем не коснется, – пообещал

он.

Арагорн медлил и колебался.

– Нет на то моей воли, – сказал он, – чтобы расставаться с мечом и

отдавать Андрил в чужие руки.

– На то есть воля Теодена, – сказал Гайма.

– Вряд ли воля Теодена, сына Тенгела, хоть он и повелитель

Мустангрима, указ для Арагорна, сына Арахорна, потомка Элендила и

законного государя Гондора.

– В этом дворце хозяин Теоден, а не Арагорн, даже если б он и сменил

Денэтора на гондорском троне, – возразил Гайма, преградив путь к дверям.

Меч в его руке был теперь обращен острием к чужеземцам.

– Пустые перекоры, – сказал Гэндальф. – Веленье Теодена неразумно,

однако же спорить тут не о чем. Конунг у себя во дворце волен в своем

неразумии.

– Поистине так, – согласился Арагорн. – И я покорился бы воле

хозяина дома, будь то даже хижина дровосека, если бы меч мой был не

Андрил.

– Как бы он ни именовался, – сказал Гайма, – но ты положишь его

здесь или будешь сражаться один со всеми воинами Эдораса.

– Почему же один? – проговорил Гимли, поглаживая пальцем лезвие

своей секиры и мрачно поглядывая на телохранителя конунга, точно

примеряясь рубить молодое деревце. – Не один!

– Спокойствие! – повелительно молвил Гэндальф. – Мы – ваши друзья